"Майкл Коннелли. Кровавая работа" - читать интересную книгу автора

перекрывали доступ крови в кровеносные сосуды, вообще выглядели как черная
картечь, застрявшая у него в груди.
- Почти дошли, - произнес хорошо знакомый голос.
Он доносился со стороны его правого уха. И принадлежал Бонни Фокс.
Спокойный и мягкий тон, каким говорила хирург, невольно заставлял любого
позабыть обо всех тревогах. Очень скоро Маккалеб, как на рентгеновском
снимке, разглядел волнистую линию зонда, появившегося на экране монитора.
Зонд двигался рядом с артерией и уже касался сердца. Терри закрыл глаза. Он
ненавидел, когда внутрь его организма вводили что-то, хотя врачи всегда
повторяли одно и то же: вы ничего не почувствуете. Но так никогда не бывало.
- Спокойно, вы ничего не почувствуете, - сказала Бонни.
- Я знаю, - пробормотал он.
- Вам нельзя говорить.
Разумеется, он почувствовал, как кончик зонда легонько зацепился за
что-то. Так бывало иногда на рыбалке, когда тонкая леска вдруг дергалась,
если рыба заглатывала крючок
с наживкой, но срывалась с него. Вот и сейчас, открыв глаза, Маккалеб
увидел тоненькую, как леска, линию зонда, которая находилась глубоко в его
сердце.
- Отлично. То, что надо, - сказала Бонни. - И теперь уже выбираемся
обратно. Вы молодчина, Терри.
Она легонько похлопала его по плечу, а он даже голову не мог повернуть,
чтобы отблагодарить ее взглядом. Зонд вытащили, залепив марлевой повязкой
разрез на шее. Крепление, удерживавшее его голову в ужасно неудобном
положении, отстегнули. Маккалеб осторожно распрямил затекшую шею и дотянулся
до нее рукой, чтобы растереть онемевшие мышцы. А потом он увидел
склонившееся над ним улыбающееся лицо доктора Бонни Фокс.
- Как вы себя чувствуете?
- Особых жалоб нет. Конечно, это теперь, когда все уже позади, -
ответил он.
- Лежите, я вернусь через некоторое время. Нужно проверить сердечную
деятельность. И отнести в лабораторию образцы сердечной ткани.
- Бонни, мне нужно поговорить с вами, - сказал Маккалеб.
- Разумеется. Я вернусь очень скоро.
Спустя несколько минут две медсестры перекатили кровать Маккалеба из
лаборатории, где брали разные анализы, в лифт. Он терпеть не мог, когда с
ним обращались как с инвалидом. Он мог бы идти и сам, но это противоречило
правилам. После биопсии сердца пациент обязан находиться в горизонтальном
положении. В больницах вечно существуют какие-то глупые правила. А в
"Сидарз-Синай" их оказывалось в сто раз больше, чем в других.
Его перевели вниз на шестой этаж в кардиологическое отделение. Пока его
катили вниз по восточному коридору, он заглядывал в палаты счастливчиков,
уже получивших новое сердце, и тех пациентов, которые ожидали
трансплантации. Затем они миновали палату, в которой дверь тоже была открыта
и где Маккалеб увидел мальчика, лежавшего на кровати с трубками, тянувшимися
от его тела к аппарату "сердце-легкие". С другой стороны кровати сидел на
стуле мужчина в костюме и смотрел на мальчика невидящим взором. Маккалеб
отвернулся. Он знал, что счет идет на минуты. Этот малыш свое время отбегал,
а подключенный к его организму аппарат лишь отдалял неизбежное. Мужчина в
костюме - наверное, отец, решил Маккалеб, - с таким же выражением будет