"Майкл Коннелли. Эхо-парк ("Гарри Босх") " - читать интересную книгу автора

конец рабочего дня, и он, наверное, уже мечтал о том, как бы пропустить
первый мартини. - Босх молчал, и Оливас с готовностью спешил заполнить
вакуум: - Плоховато, знаете ли. Не исключено, что все дело могло завершиться
прямо тогда же. Утром мы порасспросим об этом Уэйтса.
Оливас и его мелочный мирок уже перестали иметь значение для Босха.
Никакие уколы и шпильки не проникали сквозь густое темное облако, что начало
его окутывать. Босх прекрасно понимал: если бы на Роберта Саксона тогда
обратили внимание, то довольно было бы простой, рутинной проверки по
компьютерной базе данных фальшивых фамилий, чтобы вывести следствие на
Рейнарда Уэйтса и его предыдущий арест. Это автоматически сделало бы Уэйтса
подозреваемым, а не просто сомнительным субъектом, вроде Энтони Гарланда.
Настоящим, веским подозреваемым. А это, бесспорно, повернуло бы весь ход
расследования в ином направлении.
Но этого не произошло. Теперь совершенно ясно, что ни Эдгар, ни Босх не
прогнали фамилию через компьютерную базу данных. И Босх сознавал, что эта
оплошность стоила жизни двум женщинам, закончившим свое существование в
мешках для мусора, и еще семи, о которых Уэйтс намеревайся рассказать им на
следующий день.
- Оливас? - окликнул Босх.
- Да, Босх.
- Не забудьте принести завтра Книгу убийства с собой. Я хочу взглянуть
на пятьдесят первую форму.
- О нет, не забуду. Она же понадобится нам для ведения допроса.
Босх закрыл телефон. Он почувствовал, как его дыхание участилось.
Спина, прижатая к спинке сиденья, разогрелась и вспотела. Он открыл окна и
постарался дышать ровно. Сейчас Гарри находился вблизи Паркер-центра, но
подъехал к обочине и остановился.
То, что случилось, было кошмаром каждого детектива. Наихудший сценарий
расследования. Упущенный след - проигнорированный, а то и просто
загубленный. Что-то темное и зловещее, гибельное, крадущееся в тени,
разрушающее жизнь за жизнью. Да, верно, все детективы совершают ошибки и
обречены потом жить среди этих сожалений. Но Босх чуял: этот нарыв
злокачественный. Он будет расти и разрастаться, пока не заглушит все. Пока
он сам не станет последней жертвой, а его жизнь - последней загубленной
жизнью.
Он отъехал от обочины и влился в поток машин, чтобы впустить свежего
воздуха в окна. Затем, визжа тормозами, резко развернулся и двинулся домой.


7

С крохотной задней веранды своего дома Босх наблюдал, как небо
тускнеет. Он жил на горе, на Вудро-Вильсон-драйв, в прилепившемся к склону
консольном доме. Дом напоминал персонажа из мультика, зависшего над бездной,
зацепившись пальцами за край утеса. Порой Босх чувствовал себя таким же
персонажем. Вот как сегодня вечером. Он пил водку, щедро плеснув ее в стакан
со льдом; впервые за последний год, после возвращения к работе, он
употреблял крепкое спиртное. От водки в горле возникло ощущение, будто он
проглотил горящий факел, но это было то, что нужно. Босх старался выжечь
мысли и опалить до нечувствительности нервные окончания.