"Майкл Коннелли. Поэт " - читать интересную книгу автора

Мы ехали к Шону домой. Конечно, не на квартиру в Денвере, делить
которую приходилось с четырьмя другими полицейскими, чтобы в соответствии с
законом считаться жителем Денвера. На наш стук отзовутся в другом месте, в
Боулдере, и на пороге нас встретит его жена, Райли.
Никто не решился ее предупредить. И она не узнает, что за новость ждет
у порога, пока не откроет дверь и не увидит нас троих, без Шона. Жены
полицейских понимают все сразу. Они живут в постоянном страхе, заранее
готовясь к такому моменту. И всякий раз, едва в дверь постучат, они боятся
увидеть за ней вестника смерти.
- Знаете, она поймет, - сказал я.
- Ну да, конечно, - ответил Векслер. - Они всегда понимают.
"Да уж", - подумал я. Эти двое заранее ждут понимания, пусть только
откроется дверь. Понимание облегчит задачу.
Я опустил голову, и подбородок уткнулся в грудь. Пальцы машинально
подтолкнули очки вверх, к переносице. Казалось, я превратился в одного из
героев собственных произведений, демонстрирующих людское горе и утраты. Тех
опусов, над которыми я усердно работал, выдавая на-гора газетную полосу в
тридцать дюймов длиной, да еще с заранее определенным подтекстом. Теперь я
сам стал частью сюжета.
По мере того как в памяти возникали вдовы и потерявшие своих детей
родители - те, кому я звонил когда-то, - меня все больше охватывал стыд.
Вспомнился один из них, брат покончившего с собой. Вряд ли найдется способ
смерти, о котором мне не приходилось писать, или тот, что не провел бы меня
по обычному кругу, погружая в мир чьей-то боли.
- Что вы чувствуете?
Правильный вопрос правильного журналиста. Этот вопрос всегда задают
первым. Если не прямо, то осторожно, маскируя словами участия и понимания,
прикрываясь чувствами, которых нет на самом деле. На мне осталось
воспоминание о собственной бессердечности: тонкий бледный рубец на левой
щеке, по краю бороды и чуть выше - след от кольца с бриллиантом.
Кольцо принадлежало женщине, чей жених погиб под лавиной близ
Брекенриджа. Тогда я поинтересовался, нет ли у нее запасного варианта, и
мгновенно получил ответ - тыльной стороной ладони. Теперь шрам - мой
"жетон".
- Лучше остановитесь, и побыстрее, - попросил я. - Меня мутит.
Векслер вильнул в сторону, к белой линии, отделявшей шоссе от обочины.
Машину слегка занесло на полосе черного льда, но через мгновение водитель
справился с управлением. Авто еще не остановилось, а я уже силился открыть
заднюю дверь. Привод замка не работал.
Конечно, машина-то полицейская. Пассажир на заднем сиденье, как
правило, подозреваемый или заключенный. Задняя дверь открывается
дистанционно, с места водителя.
- Дверь, - с трудом выдавил я.
Автомобиль наконец остановился, судорожно дернувшись, и как раз в этот
момент Векслер разблокировал мою дверь. Открыв ее, я свесился наружу и стал
блевать прямо в грязное месиво обочины. С полминуты я не шевелился, ожидая
продолжения. Все. Внутри осталась только пустота. Я снова подумал о заднем
сиденье. Оно для заключенных и подозреваемых. А я и тот и другой.
Подозреваемый. Заключенный внутри собственного одиночества. И конечно,
приговоренный жить дальше.