"Константин Иванович Коничев. Повесть о Воронихине " - читать интересную книгу автора

подсчитывать в точности до вершка глубину котлованов и объем вынутой земли.
На каменщиков Андрейка смотрел с сожалением: тяжко достается им подноска
камней на носилках. К концам носилок прикреплены холщовые и кожаные лямки.
Плечи у подносчиков отмечены ссадинами. С тяжелыми ношами, пошатываясь, они
поднимались по дощатым сходням на леса, складывали камень к камню и
скрепляли известью, разведенной в творилах с песком и водой.
Андрейка примечал, как люди, обжигавшие известь, делали из нее
несколько растворов сразу, затем из каждого раствора брали жидкую известь,
склеивали плашмя семь кирпичей, потом поднимали, берясь за верхний, и, если
все семь держались крепко, тот раствор и принимался в кладку стен каменных
строений.
Сначала Андрейке казалось простым делом возведение деревянных
церквушек, домов и прочих строений. Но тут нужно было обладать умением,
знать добротность и пригодность леса, заготовленного на постройку. Он видел
и дивился, как плотники, постукивая обухом топора по бревнам, по звуку,
издаваемому деревом, определяли, которое дряблое, которое с гнилью, а
которое подтачивается червяком. Примечал Андрейка, что самым почетным у
плотников деревом считается стройная, мелкослойная золотистая и так приятно
пахнущая сосна. Хороша береза для мебели, а в стену не годится, быстро
портится от морозов и испарений. Казалось бы, пустое дерево ольха, рыхлое, в
строй не идет, разве только на доски для богомазов да на поделку резных
иконостасов, где требуется мягкость, податливость, а не кондовая прочность,
присущая дереву строевому, срубленному в подходящее время года, просушенному
и овеянному ветрами. Ио ольха на своем месте тоже незаменима. Видел Андрейка
не раз, как строители в сырой грунт вбивали и вкапывали ольховые сваи и
говорили, что в сырости ольха так крепнет, что в устойчивости и дубу не
уступит. Интересно Андрейке было знать, какой грунт удобнее для построек,
расспрашивал плотников, которые на вид и по всем повадкам были добродушные и
приветливые. Те посмеивались над юным строителем, однако между делом
вступали с ним в разговоры:
- Уж если доведется тебе, Андрейка, подрядчиком со временем стать, так
знай, лучше всего строить на скалах, тут только выровнять место - ни канав
рыть, ни свай вбивать не надо. Хорош и песок - мелкий, мокрый да плотно
улежавшийся, без глинистой примеси; строить на нем надежно. Будет осадка
равномерная, дом или церковь не скособочатся. Хуже всего болотина! Ни дай
бог на зыбких таких местах строить. А ведь строят и целые города. Питер,
например, тот весь на болоте. Там, Андрейка, хошь не хошь, а котлован
надобно рыть большой глубины. Всю ту болотину снимать, докапываться до
грунта, да сваи вбивать, да верхи свай связывать, бревнами перехватывать,
чтобы не разъезжались, и тогда класть фундамент. Канительное дело! Оттого, -
рассказывали плотники Андрейке, - в Питере много дела землекопам и заработок
стал хорош на этой тяжелой и самой грязной работе.
О многом наслушался, ко многому присмотрелся Андрейка, бывая на
строительствах. Так, день за днем прочно укладывалось в его памяти все, что
привлекало на постройках.
Скоро он взялся за топор, рубанок и долото. Правда плотничал он
недолго, но обучился рубить срубы без зауголков, "в лапу", в замок торцовый
шпунтовый, и по прежней манере с зауголками вполуобхват бревно к бревну.
Брусья тесал, стропила возводил под крышу; научился даже балясины делать,
карнизы с резьбой для украшения фасадов, оконные наличники мастерил и