"Константин Иванович Коничев. Русский самородок (Повесть о Сытине) " - читать интересную книгу автора

неугодного старообрядцам "антихриста". Сытин глядел, как работает мать и три
ее дочери. Картины чередовались в их руках: мать, размахивая кистью,
покрывала зеленой краской центральную фигуру кота и два колеса катафалка.
Старшая дочь малевала мышонка в желтый цвет, средняя и младшая, зная свой
черед, малевали других красной и синей краской. Яркости - хоть отбавляй.
- А почему же так-то? - спросил Сытин. - Разве бывают котята зеленые, а
мыши разноцветные?
- А у нас других красок не водится, да и кто купит картину, если все
будет серое? - отвечала хозяйка. - Мы на этом деле руку набили, нам
подсказывать не надо.
- А красочку вам артельщик выдает?
- Нет, за свой заработок часть покупаем, часть сами делаем из луковой
настойки да из яичного желтышка. Богомазы научили так делать. Вот, касатик,
расписываем да цветим и думаем, как же те бабы живут, у коих нет промысла? А
у нас всегда доход...
Сытин, поблагодарив хозяйку за беседу, не захотел огорчить ее тем, что
их выгодному промыслу приходит конец. Представитель немецкой фирмы Флор уже
показывает и предлагает в Москве такие литографские машины, после работы
которых подмосковным цветильщицам делать будет совсем нечего...
Вскоре после своей свадьбы Иван Дмитриевич, едва успев обжиться с
молодой женой в предоставленных Шараповым двух комнатах, стал готовиться к
поездке на нижегородскую, ярмарку.
- Поезжай, Ванюша, разворачивайся, а я потом за выручкой загляну. Ты у
меня из веры не вышел, поезжай! - напутствовал Шарапов Сытина. - А с молодой
женой натешиться еще успеешь...
Приехал Иван Дмитриевич с двумя приказчиками и мальчиком за несколько
дней до открытия ярмарки. Место занял, книги и картины разложил и, пока
молебен не отслужен, пока флаг не поднят, увесистым замком запер лавку и
пошел вместе с приказчиками на Волгу к бурлакам. Были там старые знакомые.
Договорился Сытин давать им книги и картины в долг для продажи. Охотников
нашлось немало, - помощь от них, как всегда, будет.
Перед главным, из красного кирпича, ярмарочным зданием собиралась к
молебну огромная толпа. Потом произносились речи, начались взаимные
поздравления. Серьезны купеческие лица, что-то нынче им бог даст?.. Бренчат
ключи, скрипят железом кованные ворота магазинов, лавок, подвалов; где-то в
разных местах гремит музыка, приветственно гудят пароходы на Волге и Оке. В
день открытия ярмарки, - из года в год, так заведено, - начинается
чудачество нижегородского купца-миллионера Рукавишникова. Горбатый урод
знает, чем и как обратить на себя внимание ярмарочного люда; богатством не
удивишь, а что-то надо выкинуть такое, чтобы помнили и слух пошел о его
проделках. Заранее собирал Рукавишников всех Нижегородских гулящих девок.
Выстраивал рядами, каждой чугунную сковороду в левую руку, в правую
деревянную поварешку, и начинался шумный поход по ярмарочным улицам и
переулкам. Сам горбун, потряхивая бородкой, семенит впереди этой девичьей
ватаги, дирижируя костылем, и разгульные, подогретые водкой девки поют и
верещат и барабанят поварешками по сковородам. Всем было весело: и девкам
гулящим, и публике, и охочему до всяких причуд купечеству.
- Рукавишников дурачится. Отпетых блудниц напоказ вывел... Шлюхи на
параде!..
Неделю проторговал Сытин шараповским товаром, на другую - молодая жена