"Анатолий Федорович Кони. Представление Александру III в Гатчине (Статьи о государственых деятелях) " - читать интересную книгу автора

чувствовалось, однако, доброты. Этот взгляд манил к себе и как будто
открывал двери в душу, но с порога этих дверей виднелись пустота,
безразличие и довольно вульгарное желание всем понравиться и сыграть на
очарование, как играют на бирже на повышение дутых ценностей.
Привлекательной наружности не соответствовал голос, грубый и без всяких
оттенков, с датским акцентом. Наш разговор, пофранцузски, был краток, но
достаточно характерен. Очевидно, Голицын предупредил о поводе моего
представления государю, и она начала беседу с вопроса о том, в чем состоит
моя вновь принятая на себя обязанность. Получив надлежащее объяснение,
Мария Федоровна спросила меня, попадают ли в мои руки дела со всей России
или только из одного Петербурга, и, получив утвердительный в первом смысле
ответ, поинтересовалась узнать, знаком ли я с делами concernant les
desordres causer par cholera [касающихся беспорядков, вызванных холерой
(фр.)]. И снова получив утвердительный ответ, воскликнула: "Какой ужас!
В особенности дело этого доктора, которого даже труп был изуродован.
Где это было и как его звали?" - "Было в Хвалынске, - отвечал я, - а звали
Молчановым". - "Да, да.
Молчанов - как это ужасно! Особливо, если знаешь, что все это
политические происки нигилистов! des menees politiques" [политические
происки (фр.)] - "Могу уверить, ваше величество, что в печальных делах о
холерных беспорядках нет никаких следов политических преступлений". - "Ах,
нет! Как же?! - воскликнула с живостью императрица. - Конечно, это дело
нигилистов! Мне это сказал Иван Николаевич (министр внутренних дел
Дурново)". - "Я изучил целый ряд таких дел и снова утверждаю, что в них
нет ни малейшего следа (aucune trace [никакого следа (фр.)]) политических
злоумышлении. Иван Николаевич ошибается или введен в заблуждение". - "Нет,
как же. Он мне положительно сказал (il a affirme [он утверждал (фр.)]),
что все эти беспорядки - дело рук нигилистов. Вы увидите, что это так". И
ласковые глаза посмотрели на меня недоброжелательно. Было очевидно, что
представительный выездной лакей, попавший в силу злосчастной судьбы в
министры внутренних дел и участвовавший вместе со всей бюрократией в
умышленном держании народа в глубоком невежестве, желал закрыть вину своей
непредусмотрительности отводом по неподсудности на нигилистов. "Я снова
позволяю себе утверждать, что взгляд Ивана Николаевича не соответствует
истине (il n'est pas dans le vrai [он не соответствует истине (фр.)])". -
"Чем же вы объясните эти беспорядки?" - недовольным голосом спросила
императрица. "Madame, - отвечал я, - cette sauvagerie est le resultat de
l'ignorance du peuple - qui n'est pas guide dans sa vie, pleine de
souffrance, ni par l'Eglise, ni par l'ecole" [Мадам, эта дикость -
результат невежества народа, который в своей жизни, полной страданий, не
руководится ни церковью, ни школой (фр.).]. - "Может быть (cа se peut [Это
возможно (фр.)]])", - сказала императрица, сухо и холодно со мною
рассталась, прервав разговор словами: "Иван Николаевич мне сказал".
Через час, во время которого царская фамилия и прибывшие представляться
завтракали в разных помещениях, произошло представление. Александр III
вышел, грузный и огромный, с чрезвычайно развитым сиденьем, с
неприветливым видом. Я был старшим по званию, и ко мне он обратился к
первому, посмотрев на меня недобрым взглядом.
"Вы опять заняли прежнее место, - сказал он. - Оно ведь гораздо труднее
сенаторского". Зная его нелюбовь к сенату вообще, к которому он относился,