"Виктор Конецкий. Последняя ночь Бандита " - читать интересную книгу автора

цирке люди о тиграх? Что знали они о бесконечной дикости или о великой
нежности, которая рождается вместе с тигрёнком, о нежности, с которой
тигрица облизывает своих детей в ночной тишине? И разве они могли догадаться
о том, что под каждым когтем тигриной лапы притаилась смерть, ибо сырая
убоина, попавшая под когти, разлагается быстро и несёт в себе трупный яд? И
разве кто-нибудь рассказывал им о жизни тигрёнка? О том, что любой рождённый
в неволе тигр выкормлен собакой, потому что тигрица задавит тигрёнка на
жёстком полу клетки? А тигры? Кто из них вспомнит о суке, которая кормила их
в детстве? Кто из них вспомнит о нежном сосце, прокушенном острым тигриным
зубом, о струйке крови, текущей по животу дворняги, о великом терпении, с
которым она переносит боль?
- Можете уходить, - сказал укротитель своему ассистенту. - Я сам закрою
вольер. И чтобы к утру вы достали новый стек!
- Где же я его достану?
- А мне какое дело? Вы поломали, вы и доставайте! И не лезьте на манеж,
когда вас не зовут. Нечего корчить из себя артиста... Ступайте!
Ассистент ушёл, тихо ругаясь. А укротитель продолжал бормотать:
- Молоко на губах не обсохло, а туда же... Он уже хочет показать, что
может работать не хуже меня... Машет бичом, зажмурив глаза... Того и гляди,
глаз вышибет. Хватит мне шрама на лбу... И вообще, следует брать в
ассистенты старых, а не молодых, ты понимаешь, о чём я, Бандит? Надо брать
старых, чтобы они не старались подставить подножку и вылезти на твоё
место... Это мои животные, мои! - громко сказал укротитель и отшвырнул
папиросу. - Ну, что ты смотришь? - спросил он Бандита. - Ты на самом деле
меня понимаешь? - он опустил руку и потрепал пса за ушами. - Ты думаешь, я
побаиваюсь? Нет! Просто у меня нет порядочного ассистента. А мне положено их
два!
Бандит привык к тому, что ассистенты менялись часто, Дрессировщик менял
их, как только замечал, что они осваивались со зверями. Он ревновал и боялся
стать ненужным. Он ощущал животных как свою собственность, как неотъемлемую
часть самого себя. И он любил животных. И сейчас он встал и помазал Бандита
синькой.
- На ночь я открою тигрёнка, - говорил укротитель. - И ты, старая
псина, не трогай его... Малышу надо размяться... А ты не бойся, - говорил он
тигрёнку. - Если пёс решит куснуть тебя, ты прыгай обратно в клетку, а
Бандит не допрыгнет туда. Он уже слишком стар, понял? Все то стары, то
молоды... А что лучше? Это не так просто решить... Выпить мне сегодня или не
пить? Идти мне сегодня к Наде или не идти? Пустит она меня к себе или не
пустит?.. Опять доски остались мокрыми в переходной клетке!
Так разговаривал укротитель, пропуская цепь в скобы, задвигая щеколды.
Потом он ушёл, по конюшне расползлась тишина. И наконец стало слышно мерное
дыхание тигров, тихое бурчание в их животах. А когда Бандит услышал даже
стрекозиное дрожание раскалённой нити в дежурной лампочке, то встал и пошёл
в обход по вольеру, задерживаясь на несколько секунд возле каждой клетки.
Каир дремал, высунув передние лапы из клетки, касаясь ими каменных плит
пола.
Ахилл бесшумно кружил из угла в угол: он любил Лорку, а Каир отбил её у
него, и теперь Ахиллу не спалось.
Байкалиха валялась на спине, поджав лапы совершенно по-кошачьи, её
зелёные пустые глаза были полуприкрыты.