"Вячеслав Леонидович Кондратьев. Селижаровский тракт " - читать интересную книгу автора

А Кравцов был неказист, ростом маловат, нос кнопкой. Не нашла себе
Дуська лучше - вот и вышла. Подружки-то ее - "хетагуровки" - повыскакивали
все замуж, не оставаться же ей в девках.
Да, такая была жизнь... Армию Кравцов любил, хоть и доставалось ему все
с трудом. Пожалуй, лучше всего было, когда служил сверхсрочную старшиной. А
на курсах комсостава было тяжко -четыре класса не академия. Но расти
хотелось - не век же с четырьмя треугольниками ходить.
В тридцать девятом перевели его в полковую школу. Не раз приходилось
краснеть, когда начальник школы, просматривая его конспекты, жирно и стыдно
большим синим карандашом подчеркивал грамматические ошибки и заставлял
переписывать.
Пополнение в тот год пришло диковинное - почти все студенты, даже два
инженера были в его взводе. Ребята очень грамотные, но в субординации не
смыслящие, потому и гоготали при каждом его очередном ляпсусе. А их бывало
немало. То на химподготовке окись углерода назовет не ЦЕО, а просто СО, как
в книжке напечатано, да обзовет еще эту СО "секретным газом", получается
который, когда бабка печь раньше времени закроет, то на занятиях по
географии нашей Родины за тундрой пойдет у него "полундра"... Веселились на
славу.
И стояло у него на занятиях это веселье, пока, вконец измученный, но
просто, без командного металла в голосе, сказал: "Ребята, что знаете сами не
хуже меня - скажите. Чтоб не болтал зря. Ведь академиев я не кончал". С тех
пор стало тихо.
Зато мог он с закрытыми глазами разобрать и собрать затвор винтовки,
стрелял только в "яблочко", а пятидесятиметровую штурмовую полосу проходил
так, что взвод чуть ли не хлопал. Тут Кравцов был в своей стихии.
- Воткнул, а у ней и не засвербило! - кричал он кому-нибудь из
курсантов, который мякло тыкал штыком чучело. - Чего, чего говоришь? Не
получается? Шинель мешает? Плохому рубаке всегда что-то мешает...
Взвод хохотал.
Не пришлось ему побывать в прошлых боях в рукопашной - показал бы немцу
русский штыковой удар. И орден - наверняка.
Но мысли о Дуське и о том, что беспременно она сейчас гуляет (на
Дальнем Востоке мужиков пока хватает), как-то вяло прокатываются в его
мозгу, не вызывая той обычной боли, с которой всегда представлялись измены
жены, все это теперь пустое. Волнует другое. Видит он, что из трех
командиров взводов только Шергин чего-то стоит, а остальные... И одному
придется расхлебывать кашу, именуемую боем... Хотя почему одному? Вот
политрук идет рядом, мужик вроде ничего, молчун, правда... А может, это и
хорошо? Не особо любил Кравцов болтунов, которые к месту и не к месту за
Советскую власть агитацию разводили. Чего за нее агитировать? По-другому бы
надо... И ему нравилось, что его политрук лишних слов не говорил, зато в
котел красноармейский заглядывал часто - как там для бойцов, густо ли?
Не очень-то надеясь на лейтенантов из училища, придирчиво выбирал
Кравцов помкомвзводов из кадровых сержантов-дальневосточников и выбрал вроде
бы толковых, хоть и не воевавших, но которые со взводом справятся не хуже, а
может, и лучше его взводных, недавних школяров, с которыми чует он будет у
него маета.
Ведь надо же - перед самой отправкой в эшелон подошел к нему один из
этих новоиспеченных и заявил, что хочет позаниматься со взводом тактикой.