"Лариса Кондрашова. Умница, красавица" - читать интересную книгу автора

Москве служила личная преданность, кто с кем в одной песочнице вырос. Так
что оказалось, будто Ариша в Москве в университете училась, а не в Питере.
Не у всех сложилась достойная Москвы карьера, но между старыми и новыми
питерцами наблюдалось одно различие - старые и новые различались своей
откровенностью. Все новые делали вид, что карьера сложилась, - ведь
питерский человек приезжает в Москву делать карьеру, иначе зачем ему сюда? В
Москве что - Мавзолей, Кремль и суета. В Питере лучше - Эрмитаж, дождь и
общая вялость.
Ну, а старые питерцы просто жили, кто как Левка, к примеру, легко
признавался в своих неудачах, потому что он в Москве не делал карьеру,
просто жил, а в жизни все бывает.
Соня посидела, послушала, как трое незнакомых мужчин рядом с ней
взволнованно обсуждают перестановки в правительстве. Каждый из них уверял,
что приближен к кому-то важному и точно знает из первых рук, что делается
там, за зубцами, - в Кремле.
"В Кремле-е", - подумала Соня и пошла искать Левку. Впрочем, что его
искать, - он не там, где обсуждаются перестановки в правительстве, а там,
где музыка.
В большой гостиной Соня вместе с другими гостями смотрела, как Левка,
длинноногий, изящный, с мягкой кошачьей пластикой, щекой к щеке танцует с
разноцветной барышней, не то блондинкой, не то брюнеткой. Красиво...
Левка учился танцевать в комнатке, где жил вдвоем с Соней. Таскал перед
собой в качестве партнера старого плюшевого медведя, говорил Соне - давай
теперь ты. Комнатка крошечная, Соня спотыкалась о мебель, падала на диван.
- Ты еще хуже медведя, - сердился Левка и опять кружился с плюшевым
медведем на полутора свободных метрах. Пам-пам-пам - поворачивал медведя к
себе толстой попой, пам-пам-пам - как положено в танго, запрокидывал медведю
лапу...
...Был такой тонкий, красивый мальчик, и в свои сорок такой же тонкий,
красивый... Неужели все, что уже было, уже с ним случилось, - все ЭТО уже и
есть ЕГО СУДЬБА?..
- Жаль Игоря... Видишь, что здесь творится? - многозначительно сказал
Левка Соне, прощаясь в прихожей. - Развели декаданс.
- Э-э... ну... вечеринка, а что?..
- Я думал, ты знаешь...
Соня не успела спросить, что именно она должна знать. Как часто бывает,
все надумали уходить одновременно, прихожая заполнилась восклицаниями,
смехом, прощальным чмоканьем, а в обрывках разговоров уже звучал завтрашний
день - договоренности, обещания увидеться, созвониться.
- Так вот, Соня, - важно произнес Левка, - Оксана сказала, все кончено.
Она меня уже неделю домой не пускает.
Это так странно прозвучало здесь, у Ариши, что Соня улыбнулась в
Аришином стиле - все пройдет, и легко спросила:
- Обидки, ерунда, глупости... да, Левочка?
- Что же мне, в дверь ломиться? - шептал Левка и смотрел жалобно. - Да
она и не откроет!.. Перед детьми позор, перед соседями...
- У тебя очередной роман, Левочка?
- Ты не понимаешь, я влюбился, - важно сказал Левка, словно возлагая на
Соню вину не только за то, что варенье закончилось, но и за то, что она не
понимает, КАК ему грустно оттого, что он уже съел все варенье, все...