"Артур Конан Дойл. Мастер из Кроксли" - читать интересную книгу автора

неладное.
Опять он позволил заманить себя в ловушку, представился под легендарный
чудовищный апперкот. Вот вам усталость, апатия, судорога! Мало кто мог бы
выдержать такой удар - от пояса в челюсть. Мастер вложил в него весь свой
вес, все одиннадцать стоунов. Когда Монтгомери рухнул и остался лежать,
судорожно подергиваясь, зал застонал.
Мастер навис над поверженным противником, готовясь добить его, как только
он начнет вставать.
- Назад! Назад! - крикнул рефери.
Мастер отошел к канату, опустив руки, но собранный и готовый к немедленной
атаке. Хронометрист начал счет. Если на "десять" Монтгомери не поднимется,
бой закончен. Бартон в своем углу выказывал все признаки отчаяния. Голос
хронометриста доносился до Монтгомери, как сквозь вату:
- Три... четыре... пять...
Монтгомери приподнялся, опираясь на руку.
- Шесть... семь...
Он встал на колени. Голова кружилась слабость разлилась по всему телу, но
он знал, что все равно встанет.
- Восемь...
Встал.
Мастер накинулся на него и принялся молотить обеими руками.
Зал затих, предвидя неизбежный печальный исход. Теперь уже большинство
сочувствовало Монтгомери, глядя, как не желает сдаться человек, положение
которого безвыходно.
Удивительная все-таки вещь наш мозг! Монтгомери был оглушен, соображал с
трудом, замедленно, и вдруг само собой из глубины памяти всплыло то
единственное, что могло его спасти, - рассказ мальчика о якобы слепом
левом глазе Мастера. А ведь с виду ничего не заметно. Монтгомери кинулся
влево, но драйв в плечо чуть не сбил его с ног. Мастер крутанулся на своей
покалеченной ноге и снова был перед ним.
- Бей его, бей! - завопила Анастасия.
- Придержите язык! - сделал замечание судья.
Мастер проявлял редкостные проворство и ум, не давая Монтгомери уходить
влево. В какой-то момент он развернулся и нанес ему прямой удар в лицо.
Второй раз Монтгомери свалился на пол, не сумев сдержать стона. "На этот
раз - все, - думал он с горечью, слепо шаря руками по полу. - Мне не
подняться". Но ускользающее сознание опять ловило как бы издалека
доносящийся счет:
- Один... два... три... четыре... пять... шесть...
- Время! - раздался голос судьи.
Зал взорвался. Болельщики Мастера просто взвыли от разочарования. Другая
сторона заглушала их радостным воплем. В самом деле, у них появилась
надежда. За четыре секунды их боксер ни за что не оправился бы, а теперь у
него впереди целая минута.
На этот раз рефери не пытался утихомирить зал, а напротив, наблюдал эту
картину с довольной улыбкой. Его цилиндр и спинка судейского стула
достигли предела в своем наклоне назад - еще секунда и упадут. С
хронометристом он обменялся понимающим взглядом. Тэд Бартон и второй
секундант подняли бесчувственного Монтгомери и усадили на стул в углу. Его
голова бессильно свисала, и казалось, шансов привести его в себя нет, но