"Артур Конан Дойл. Из камеры № 24" - читать интересную книгу автора

складывают. Были еще разные чудные одежды, привезенные из диких стран, и
среди них леди нашла большой кожаный мешок.
"Спальный мешок годится, - сказала она. - Теперь идите за мною, и я
покажу, где лежат медали".
Как подумаешь, так словно это все во сне было: высокая, бледная хозяйка
ведет меня, ночного громилу, грабить ее собственный дом. Так бы, кажется,
и прыснул со смеха от этакой диковины; только в лице у барыни было что-то
такое, от чего у меня смех пропал.
Точно дух, скользила она передо мною, с зеленой восковой свечкой в руках;
а я шел позади с мешком. Так мы дошли до конца комнаты. Дверь была
заперта, но ключ был тут же, и она провела меня дальше. Следующая комната
была небольшая и вся обвешана занавесками с картинами. Вспоминается мне,
что там была нарисована охота на оленя и, как свечка-то мелькала, так оно
выходило, словно и лошади и собаки скачут вокруг по стенам. Кроме того был
в этой комнате только целый ряд ореховых ящиков с медной отделкой. Крышки
на них были стеклянные; и увидал я под стеклом те самые золотые медали;
лежат они на красном бархате, рядами, блестят и переливаются. И некоторые
из них такие большущие, - тарелку и толщиной чуть не в полдюйма. Пальцы-то
у меня так и зачесались, и сейчас это я ножом под крышку.
"Погодите, - сказала она, задержав мою руку. - Вы можете достать кое-что
лучшее".
"С меня и этого предовольно, сударыня. Дай Бог вашей светлости за доброту
за вашу..."
"Вы можете получить лучшее, - повторила она. - Разве золотые монеты стоят
меньше, чем эти вещи?"
"Деньги-то, известно, лучше всего бы!"
"Так вот. Он спит как раз над нами. Нужно только подняться по лестнице.
Там под его кроватью стоит ящик, и в нем столько золотых денег, что ими
можно наполнить весь этот мешок".
"А как я их достану, не разбудив его? "
"Что же за беда, если он проснется! - Говоря это, она посмотрела на меня в
упор. - Вы можете помешать ему крикнуть".
"Нет! Нет, сударыня, этого я не могу".
"Ну, как хотите. Судя по вашей наружности, я приняла вас за человека с
твердой душой; теперь я вижу, что ошиблась. Если вы боитесь одного
старика, то, конечно, вам не достать денег из-под его кровати. Вы,
разумеется, лучше можете судить о своих делах, только мне кажется, что вам
следовало бы выбрать для себя другое ремесло".
"Не хочу я брать убийства на свою душу".
"Вы могли бы справиться с ним, и не делая ему большого вреда. Я ни слова
не говорила вам об убийстве. Деньги лежат под кроватью. Но если у вас
слабое сердце, то лучше вам и не пытаться".
Так старалась она меня обработать, то соблазняя деньгами, то подсмеиваясь
над моей трусостью. Наверное, я уступил бы и попытал счастья наверху; да
только взглянул я ей в глаза и увидал, с какой злостью, с какой хитростью
смотрит она мне в душу. И ясно мне стало, что нужен я ей для страшной
мести и что не даст она мне другого исхода, как только или прикончить
старика, или самому попасться. Вдруг в она почувствовала, что выдает себя.
Мигом переменила она лицо и ласково мне улыбнулась. Но было слишком
поздно: я уж видел, чего мне надо опасаться.