"Артур Конан Дойл. Из камеры № 24" - читать интересную книгу автора

Всячески я старался избегать глухих мест по пути, потому что уж раньше
отсидел год в Экзетерской тюрьме. Только уж очень трудно доставать работу,
когда против твоего имени есть черная отметка. Только и удавалось кое-как
перебиваться, лишь бы душа с телом не рассталась. Наконец, проработав
десять дней на рубке дров да на разбивке щебня (а жалованье такое, чтобы
только-только с голоду не сдохнуть), оказался я возле Солсбери с двумя
шиллингами в кармане; а от сапогов и от терпенья моего совсем уже ничего
не оставалось. Есть там по дороге кабачок, прозывается "Добрая Воля"; тут
я и остановился на ночь. Сидел я один в распивочной, - а уж было время
закрывать торговлю, только приходит хозяин, - Алленом его звали, - сел
возле меня и пошел болтать про всю округу. Поговорить он любил, да чтобы
его еще и слушали; поставил он мне кружку пива. Я сидел, курил да слушал.
И не очень-то меня интересовали его разговоры, пока не начал он
рассказывать (точно вот черт его надоумил!) о богатстве поместью
Маннеринг. "Это вы насчет большого дома перед деревней направо? - спросил
я. - Того, что стоит в парке?" - "Вот-вот! - ответил он, - я именно так и
говорю, чтобы вы знали, что я говорю правду и ничего не скрываю. Длинный
белый дом с колоннами, возле Бландфордской дороги".
Я видел дом, проходя мимо, и мне даже пришло в голову, что в него очень
легко пробраться чрез окна подвального этажа и чрез стеклянные двери. Эту
мысль я прогнал от себя; а вот теперь кабатчик снова напомнил о ней своими
рассказами о богатствах поместья. Я слушал, ничего не отвечая. А рассказ
все вертелся на том же.
"В молодости он был бедняком, так можете себе представить, каков он
теперь. Ну, из своих денег он сумел сделать кое-что хорошее".
"Что же он мог сделать хорошего, если он их не тратит? " - спросил я.
"Деньги ему купили самую красивую жену во всей Англии. Вот вам и вышло
хорошее. Только она думала, что будет их мотать, а дело-то повернулось
совсем иначе".
"Кто она была раньше?" - спросил я для того, чтобы просто что-нибудь
сказать.
"Раньше она была как есть ничто, пока старый лорд не сделал ее своею леди.
Приехала она из Лондона, и говорили, что раньше была там в каком-то
театре, только подлинно-то никто этого не знает. Старый лорд целый год был
в отъезде, а когда вернулся, так с ним приехала и молодая жена. С тех пор
она тут и живет. Стефан, старый дворецкий, рассказывал, что в доме-то она
первое время была словно огонек. Но от грубости мужа, от постоянного
одиночества, - он терпеть не может никаких гостей, - да от его
язвительности - язык-то у него словно у шершня жало, - вся жизнь из нее
теперь ушла; стала она бледная да молчаливая; бродит бедняга по парку
одна-одинешенька. Говорят тоже, что она другого любила и только на
богатство польстилась; а теперь вот и сокрушается, что возлюбленного она
потеряла да и богатства не приобрела".
Вы представляете себе, как мало было для меня интересно слушать про ссоры
лорда со своею леди. Какое мне было дело, если она ненавидела звук его
голоса, а он, чтобы досадить ей, обвинял ее во всяких низостях и говорил с
ней так, как не стал бы говорить и со своими слугами. Хозяин все это мне
рассказал да много еще и другого такого же, о чем я теперь уж не помню; не
мое это было дело. А вот о чем я хотел услыхать, так это где и как лорд
Маннеринг держит свои деньги. Акции да текущие счета - ведь это только