"Артур Конан Дойл. Из глубин" - читать интересную книгу автора

Замечательная это была женщина, спокойная и сильная, как мужчина, даром,
что по годам совсем девчонка, вчерашняя школьница. Ни слова не говоря,
только решительно сжав губы, она надела шляпку.
- Вы собираетесь выйти?
- Да.
- Могу я вам чем-нибудь помочь?
- Нет, я иду к врачу.
- К врачу?
- Да. Научиться ухаживать за больным оспой.
Весь вечер она посвятила обучению, а следующим утром мы уже отбыли на
Мадейру пассажирами барка "Роза Шарона", который, подгоняемый
благоприятным ветром, плыл со скоростью десять узлов. За пять дней мы
прошли большое расстояние и уже находились неподалеку от острова, но на
шестой наступил штиль, и наш барк застыл в неподвижности, мерно
покачиваясь на слабой волне и ни на фут не продвигаясь вперед.
В десять часов вечера Эмили Ванситтарт и я стояли на полуюте, облокотясь о
поручень правого борта; сзади светила полная луна, и на сверкающей воде
лежала черная тень, которую отбрасывал барк и наши собственные головы. А
дальше, вплоть до пустынного горизонта, простиралась широкая лунная
дорожка, сверкающая и переливающаяся на мягко поднимающихся и опускающихся
волнах. Глядя на воду, мы говорили о воцарившемся затишье, о шансах
поймать попутный ветер, о том, какую погоду предвещает вид неба, как вдруг
вода без всплеска всколыхнулась - так бывает, когда играет лосось, - и
перед нами в ярком лунном свете из воды возник Джон Ванситтарт и посмотрел
на нас.
Я видел его совершенно явственно, это зрелище и сейчас стоит у меня перед
глазами. Луна светила прямо на него, и он был на расстоянии каких-нибудь
трех весел от нас. Лицо у него опухло и кое-где было покрыто темными
струпьями, глаза и рот были открыты, как у человека в состоянии крайнего
изумления. С его плеч ниспадала какая-то белая материя; одна его рука была
поднята к уху, другая, согнутая в локте, лежала на груди. На моих глазах
он выпрыгнул из воды в воздух, и волны, пошедшие кругами по зеркальной
глади воды, с тихим плеском забились о борт нашего судна. Затем его фигура
снова погрузилась в воду, и я услышал резкий хруст, похожий на треск
вязанки хвороста, горящей морозной ночью. Он бесследно исчез, а на том
месте, где он только что был, кружился стремительный водоворот на ровной
водной глади. Сколько времени простоял я там, дрожа с головы до ног,
поддерживая потерявшую сознание женщину одной рукой и вцепившись в
поручень другой, сказать не могу. Меня знают как человека толстокожего, не
поддающегося эмоциям, но на этот раз я был потрясен до самого основания.
Раз и другой постучал я ногой по палубе, чтобы удостовериться в том, что
мне не отказало сознание, и все увиденное не является безумной
галлюцинацией помрачившегося рассудка. Я все еще стоял в немом изумлении,
когда женщина вздрогнула, открыла глаза, порывисто вздохнула, а затем
выпрямилась, опершись обеими руками о поручень, и стала вглядываться в
залитое лунным светом море. За один летний вечер ее лицо постарело на
десять лет.
- Вы видели его призрак? - тихо спросила она.
- Что-то видел.