"Артур Конан Дойль. Квадратный ящичек" - читать интересную книгу автора

и на время я забыл о морской болезни.
Я уже говорил, что я трус. К тому же мне недостает и гражданского
мужества. Редко два подобных недостатка соединяются в одном человеке. Я
знал немало людей, которые боялись боли, но при этом отличались мужеством
и независимым образом мыслей. К сожалению, за долгие годы спокойной
одинокой жизни у меня выработался болезненный страх перед всяким
решительным поступком, боязнь привлечь к себе внимание, и, как ни странно,
этот страх даже пересиливал во мне инстинкт самосохранения. Обыкновенный
человек, оказавшись в моем положении, немедленно пошел бы к капитану,
рассказал бы ему о своих опасениях и передал бы дело на его усмотрение. Но
я, с моим характером, думал об этом с содроганием. Одна мысль о том, что
на мне сосредоточится всеобщее внимание, что меня станет допрашивать
незнакомый человек, что я должен буду выступить доносчиком в очной ставке
с двумя отчаянными заговорщиками, - одна мысль об этом казалась мне
ужасной. А вдруг выяснится, что я ошибаюсь? В каком положении я окажусь,
если будет доказана беспочвенность моих обвинений? Нет, я должен выждать;
я буду внимательно наблюдать за двумя головорезами, неотступно следить за
каждым их шагом. Все, что угодно, только бы не сесть в галошу.
Вдруг мне пришло в голову, что, возможно, в этот самый момент
заговорщики предпринимают какие-нибудь новые шаги. Нервное возбуждение
даже предотвратило очередной приступ морской болезни, и я смог встать и
выбраться из шлюпки. Пошатываясь, я побрел по палубе, намереваясь
спуститься в салон и выяснить, чем занимаются мои утренние знакомцы. Едва
я взялся за поручни трапа, как, к моему изумлению, кто-то дружески хлопнул
меня по спине, так что я чуть было не спустился вниз с несколько большей
поспешностью, чем позволяло мое достоинство.
- Это ты, Хеммонд? - раздался голос, показавшийся мне знакомым.
- Боже мой! - воскликнул я, обернувшись. - Дик Мертон! Здравствуй,
старина!
Эта встреча была счастливой случайностью. Именно такой человек, как
Дик, и нужен был мне - добродушный, умный, решительный. Я мог смело
рассказать ему обо всем и рассчитывать, что он со свойственным ему здравым
смыслом подскажет, как поступить. Еще в ту пору, когда я учился во втором
классе в Гарроу, Дик был моим постоянным советчиком и защитником.
Он сразу заметил, что со мной творится что-то неладное.
- Что с тобой, Хеммонд? - добродушно осведомился он. - Ты бледен, как
полотно. Морская болезнь, а?
- Не только это, - ответил я. - Давай пройдемся, Дик, я хочу поговорить
с тобой! Дай мне руку.
Опираясь на сильную руку Дика, я заковылял рядом с ним, но не сразу
решился заговорить.
- Хочешь сигару? - предложил он, прерывая молчание.
- Нет, спасибо, - ответил я. - Дик, сегодня вечером нас уже не будет в
живых.
- Но это еще не значит, что ты должен сейчас отказываться от сигары, -
спокойно заметил Дик, пристально взглянув на меня из-под своих лохматых
бровей. Без сомнения, он подумал, что я не совсем в своем уме.
- Тут нет ничего смешного, Дик, - продолжал я. - Уверяю тебя, я говорю
совершенно серьезно. Мне стало известно о чудовищном заговоре, цель
которого - уничтожить наш пароход и всех пассажиров.