"Артур Конан-Дойл. Хирург с Гастеровских болот" - читать интересную книгу автора

огненно-красный, вереск залит темно-розовым светом, вся ширь
неба разрисована самыми разнообразными оттенками, от бледно-
зеленого в зените до яркого темно-красного на горизонте.
Палитра, на которой создатель размешивал свои первоначальные
краски, должна была быть огромной. С обеих сторон
гигантские остроконечные вершины Ингльборо и Пеннингента
глядели вниз на сумрачное, унылое пространство,
расстилающееся между ними. По мере того как я шел вперед,
суровые болотистые места справа и слева образовывали резко
очерченную долину, в центре которой извивался ручей. По
обоим сторонам серые скалы отмечали границы древнего
ледника, морены от которого образовали почву около моего
жилища. Измельченные валуны, крутые откосы и фантастически
разбросанные скалы - все они несли на себе доказательства
огромной силы древнего ледника и показывали места, где его
холодные пальцы рвали и ломали крепкие известняки.
Почти на полпути по этой дикой лощине стояла небольшая
группа искривленных и чахлых дубов. Позади них поднимался в
тихий вечерний воздух тонкий темный столб дыма. Значит,
здесь находится дом моих соседей. Вскоре я смог добраться
до прикрытия из линии скал и достигнуть места, с которого
можно было наблюдать за домам, оставаясь незамеченным. Это
была небольшая крытая шифером хижина, по размерам немногим
более трех валунов, которые ее окружали. Как и моя хижина,
она, видимо, предназначалась для пастухов, но тут не
понадобилось больших трудов со стороны новых хозяев для
приведения ее в порядок и увеличения размеров жилья. Два
небольших окошка, покосившаяся дверь и облезлый бочонок для
дождевой воды - это было все, по чему я мог составить себе
представление об обитателях этого домика. Но даже эти
предметы наводили на размышления, потому что когда я подошел
поближе, все еще скрываясь за скалами, то увидел, что окна
были заперты толстыми железными засовами, а старая дверь
обита закреплена железом. Эти странные меры
предосторожности наряду с диким окружением и уединенностью
придавали хижине какой-то жуткий вид. Засунув трубку в
карман, я прополз на четвереньках через папоротник, пока не
оказался в ста ярдах от дверей моих соседей. Дальше я не
мог двигаться, опасаясь, что меня заметят.
Только я успел схорониться в своем убежище, как дверь
хижины распахнулась и человек, называвший себя Хирургом с
Гастеровских болот, вышел из дома. В руках у него была
лопата. Перед дверью расстилался небольшой обработанный
клочок земли, на котором росли картофель, горох и другие
овоща, и он принялся за прополку, напевая что-то. Хирург
был целиком погружен в свою работу, повернувшись спиной к
домику, как вдруг из приоткрытой двери появилось то самое
тощее создание, которое я видел утром. Теперь я заметил,
что это мужчина шестидесяти лет, весь в морщинах,
сгорбленный и слабый, с редкими седыми волосами и длинным