"Артур Конан Дойл. Человек с белым лицом ("Архив Шерлока Холмса" #2)" - читать интересную книгу автора

Мы поссорились с ним в первые же минуты, и я бы немедленно
вернулся на станцию, если бы не мысль о том, что именно этого
он, возможно, и добивается.
Едва я появился в доме, как меня сразу провели к нему в
кабинет, где я увидел огромного сутулого человека с
прокопченной - так мне показалось - кожей и седой
растрепанной бородой; он сидел за письменным столом, заваленным
бумагами. Покрытый красными жилками нос торчал, как клюв грифа,
а из-под косматых бровей свирепо смотрели серые глаза. Теперь я
понял, почему Годфри так неохотно говорил об отце.
- Ну-с, сэр, - пронзительным голосом начал он, -
хотелось бы мне знать истинные причины вашего визита.
Я ответил, что уже объяснил их в письме его жене.
- Да, да, вы утверждаете, что знали Годфри в Африке. Но
почему, собственно, мы должны верить вам на слово?
- У меня с собой его письма.
- Позвольте взглянуть.
Он быстро просмотрел два письма, которые я вручил, потом
бросил их мне обратно,
- Ну и что же? - спросил он.
- Я привязался к вашему сыну Годфри, сэр. Нас связывала
большая дружба, мы с ним много пережили. Меня, естественно,
удивляет, почему он вдруг перестал писать мне. Я хочу знать,
что с ним произошло.
- Насколько мне помнится, я уже писал вам и все объяснил.
Он отправился в кругосветное путешествие. Служба в Африке
отрицательно сказалась на его здоровье, и мы с его матерью
решили, что ему необходимы полный отдых и перемена обстановки.
Не откажите в любезности поставить об этом в известность всех
других его приятелей.
- Разумеется, - ответил я. - Но будьте добры, назовите,
пожалуйста, пароходную линию и корабль, на котором он отплыл, а
также дату отплытия. Уверен, что мне удастся переслать ему
письмо.
Моя просьба одновременно и озадачила, и привела в
раздражение моего хозяина. Его мохнатые брови нахмурились, он
нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Наконец он взглянул
на меня, и на его лице появилось то же самое выражение, какое
бывает у шахматиста, оценивавшего все коварство очередного хода
противника и решившего достойно его парировать.
- Мистер Додд, - сказал он, - многие на моем месте
нашли бы вашу настойчивость возмутительной, переходящей в
откровенную наглость.
- Моя настойчивость только доказывает, как искренне я
привязан к вашему сыну, сэр.
- Не спорю. Именно поэтому я проявляю такую
снисходительность. И тем не менее я вынужден просить вас
отказаться от дальнейшего наведения всяких справок. У каждой
семьи есть свои сугубо частные дела, и не всегда уместно
посвящать в них посторонних, какими бы добрыми побуждениями те