"Александра Колычева. 2012 Летаргия " - читать интересную книгу автора

отказалась чипироваться. Это наверное, не преступление. Ведь там же было
написано "добровольное", значит, я могла отказаться. Вот карту брать не
стоило, если они захотят, они вообще обнулят мой индекс, и тогда я должна
буду сама идти к ним. Что делать теперь? Стоять на своем. Пусть я потеряю в
индексной надбавке, но я останусь относительно свободным человеком. Никита,
думаю, меня поймет. Почему порвала документ? Скажу, что не помню - была в
состоянии аффекта. Но карточку взяла - чисто машинально. Увидела свою
карточку и взяла. В доказательство своей невиновности ее можно потерять или
спрятать куда-нибудь. Да, так и сделаю. Скажу, что не знаю, где карточка.
Выронила по пути. Или - отдала Одинцову. Нет, не надо его подставлять. Хотя
он и сволочь. Но не надо делать ему подлость. Нет, лучше, если пристанут
опять, отдать им просто карточку. Вот, заберите. Да, именно так. Но что
делать, если пристанут? Соглашаться? Ни за что. А если начнут пугать
невыездом? Тогда соглашаться. Может быть, лучше сразу соглашаться? Нет,
сразу не буду. Только если начнут пугать. А вдруг они не станут больше
приставать и просто откажут навсегда в выезде? О-ооо....
Яна опять заревела. Слезы текли по ее щекам, а когда все вытекли, Яна
утерлась платком и решила не думать о последствиях сейчас. Потому что сейчас
надо ехать на работу. А там Одинцов, наверняка он уже все знает, он начнет
орать и ругаться, надо просто сделать вид, что дождик идет... Ровно в эту
секунду зазвонил телефон. Яна достала его из сумки, увидела одинцовский
телефон и машинально нажала кнопку ответа.
- Алло! Олейникова? - услышала она знакомый до тошноты голос.
- Да, Володя, что случилось?
- Олейникова, ты мне скажи, ты вообще нормальная? - Яна чувствовала по
его голосу, что он старается говорить спокойно.
- Я нормальная, Володя. Ты можешь объяснить, что произошло?
- Нет, это ты мне объяснишь, - начал кричать Одинцов, срываясь, - что
произошло, бл...дь, ты сбежала оттуда, разорвала документ, сука! Ты знаешь,
бл...дь, что тебе ничего не будет, у тебя и так индекс ниже плинтуса, а у
меня светила поездка в Индию, и из-за тебя, бл...дь, она может сорваться,
даже наверняка уже сорвалась!
"Какой сильный дождь", - подумала Яна и ответила в трубку:
- Володя, я ничего не слышу, у меня почти села батарея, сейчас телефон
отключится, поговорим на работе, - и сразу же отключила телефон.
"Надо было сразу его отключить. Хуже нет, когда тебя ругают по
телефону. Тебя ругают, а ты даже не можешь посмотреть этой гниде в глаза".
Этот звонок немного отрезвил Яну. Она твердо решила не думать о
последствиях, но при этом постараться избежать чипирования. Если не
получится, что ж, она подчинится им, и будет лишь надеяться, что это
действительно улучшит ее индекс и приблизит тот день, когда ей позволят
купить обратный билет. Но теперь надо было ехать на работу и надо было
подумать о том, как вести себя там. Надо просто сделать вид, что ничего не
произошло. Но почему? Почему они решили ее чипировать, за что? Они до такой
степени не доверяют ей, может быть, подозревают в шпионаже?
Если бы она знала, какие перья летели из Одинцова, когда в это время он
стоял красный и потный в отделе "Л" перед неким Алексеем Глебовичем Козловым
(одним из тех, кто принимает решения), который чуть ли не прижимал его своим
огромным брюхом к стене, и брызгая слюнями, кричал в лицо Одинцова:
- Ты что ж это, мать твою, распустил их совсем? Ты менеджер или кусок