"Александра Колычева. 2012 Летаргия " - читать интересную книгу автора

ее разглядывала, а потом очень медленно и очень аккуратно разорвала ее на
четыре части, после чего, бросив обрывки на стол, рванула на себя дверь и
вышла из кабинета. Ровно секунда понадобилась ей, чтобы оценить ситуацию - в
комнате находился только усатый на лежаке, а вот тут рядом, на столе лежала
ее карточка, которую очень кстати заслонял от усатого монитор. Она как можно
небрежнее взяла карточку и направилась к выходной двери.
- Все, что ли? - удивленно спросил ее усатый, приподнимаясь с лежака.
- Все! - почти весело бросила Яна, бегом направляясь к двери.
- Ну вот, а вы боялись! - крикнул он ей вслед.
В дверях она столкнулась с хриплым и быстро прошла мимо него, ускоряясь
с каждой секундой. Тот недоуменно проводил Яну взглядом, в тот же миг из
медкомнаты выкатилась пухлая работница, держа в руке обрывки, и заорала:
- Да какое все! Кричала тут на меня, документ порвала!
Хриплый рванул в коридор, но там уже было пусто.
- Мать твою, - пробормотал он, сжимая кулаки. И добавил, вернувшись в
комнату. - И карту сперла.
У выхода из поликлиники Яну поджидал Одинцов.
- Ну что, все? - тоже спросил он.
- Да все, все, - бросила Яна через плечо и понеслась к остановке
трамвая, к которой как раз подходил нужный номер. Они вскочили в трамвай,
Яна забилась в дальний угол, Одинцов плюхнулся рядом.
- Да что за спешка? - спросил он недоуменно.
- Надо успеть на еще одну лекцию, - сказала Яна, глядя на часы. -
Начало через десять минут. Если не успею, мне конец.
- Какую лекцию? - нахмурился Одинцов. Он ничего не понимал.
- О вреде курения. Да ты поезжай один на работу, я скоро буду. Это тут
за углом.
Трамвай через пару минут остановился напротив парка, Яна выскочила из
него и спокойным шагом пошла прочь. Одинцов проводил ее подозрительным
взглядом, но не решился идти за ней и продолжил путь на работу.
Яна вошла в парк и села на первую попавшуюся скамейку. Она огляделась,
и, убедившись, что никого вокруг нет, заревела во весь голос. Она ревела
минут десять без остановки, не слишком хорошо понимая, почему ревет, но
потом неожиданно остановилась, приговаривая:
- Как корову... нет, как собаку... поставить клеймо и следить... - что
только вызвало новый поток слез.
Наконец она немного пришла себя и попыталась трезво оценить ситуацию. А
ситуацию, по ее собственному мнению, была просто ужасна.  Она не подчинилась
указаниям, она разорвала документ и стащила собственную карту. Все эти
преступления тянули лет на десять, не меньше.
- Десять лет! - пробормотала она. - Когда я выйду, Никите будет уже
двадцать!
Это мысль ее так ужаснула, что она опять заревела. Но через несколько
минут Яна решила, что, пожалуй, десять лет за это не дадут. Могут просто
окончательно отказать в выезде.
- Какая же я дура! - воскликнула она отчаянно. - Надо было согласиться,
и тогда бы мне повысили индекс, и я смогла бы уехать... ааа...
- Нет, - через минуту сказала себе Яна, вздрагивая и вздыхая от слез, -
я не дура. Я просто не хочу быть животным... Что же делать? Ладно, будем
исходить из предположения, что я все сделала правильно. А что я сделала? Я