"Виктор Колупаев. Жилплощадь для фантаста" - читать интересную книгу автора

день случалось это.
- Да не надо "скорую", - донеслось из-под кровоточащего полотенца. -
Каку холеру ее вызывать.
- Я все же вызову, - сказал я.
Соседка уже ушла. Дочь и жена суетились возле Пелагеи Матвеевны.
Подруги, распрощавшись, выскочили на лестничную площадку.
Я вызвал "скорую", вернулся в квартиру, сообщил, что машина вот-вот
придет, и снова вышел, чтобы встретить врача.
Афиноген ждал меня внизу. По его лицу было видно, что он что-то хочет
сказать мне. Но тут подошла "скорая".
Врачи сделали, что могли, и уехали. Ничего непоправимого в тот вечер
не произошло. Потекла, потекла у старухи кровь из носу, да и перестала.


7

Черт дернул меня начать писать. Но потом я об этом перестал жалеть.
Писать было интересно. Когда я говорю: придумал, то на самом деле я ничего
не придумал. На самом деле все так и было, есть или будет. Ну, а если и не
будет, то не беда, я придумаю что-нибудь еще.
Первый рассказ я начал писать по картинкам. Журнал "Техника-молодежи"
предложил конкурс по рисункам, иллюстрациям, на которых было изображено
все, что могло встретиться в фантастических романах: пришельцы, звездолеты,
дельфины, египетские пирамиды, непонятные статуи (каменные - решил я про
себя) и люди. Впрочем, они вполне могли быть пришельцами. Я тогда еще не
знал, что все, что я напишу, все было, есть или будет, но почему-то сделал
все "наоборот". Каменные статуи стали у меня разумными существами,
люди -кибернетическими машинами, и дальше все в таком же духе. Рассказ я
писал девять месяцев, по одной строке в день. Мне жалко было зачеркивать
уже написанное, и я ничего не зачеркивал. Рассказ я назвал "Почти как
люди?" Вру, вернее, ошибаюсь. Рассказ назывался: "Не только нам
подобные..." Оказалось, что такие рассказы уже писали и до меня. Я впервые
был потрясен волшебной силой фантастики.
Теперь-то я уж точно знаю, что придумать, чего бы не было, нет или не
будет, невозможно. Но тогда я этого не знал и написал еще пятьдесят
рассказов. Начиная с десятого, я тратил на рассказ уже от одного дня до
трех. И это не потому, что я стал быстрее водить пером по бумаге. Я просто
немного наловчился. Рассказы мои никто не печатал. Рассказы мои никто из
редакторов и рецензентов даже не читал, потому что они не были
фантастическими. Но я-то писал фантастические, даже научно-фантастические!
Писать мне нравилось, но тематику я решил изменить. Со звезд я
свалился на Землю. У меня в это время впервые возникла еще смутная догадка,
что ничего нельзя придумать. Но окончательно я еще этого не почувствовал. Я
стал писать о том, что хорошо знал, о самом простом, обыденном, о том,
словом, что каждый видел тысячи раз. Мои рассказы стали называть
фантастическими. Я не возражал, потому что меня не спрашивали. А если бы и
спросили, я все равно бы не возразил, хотя уже почти знал, что ничего
придумать нельзя.
Рецензенты стали почитывать мои рассказы, но редакторы еще не решались
их печатать.