"Виктор Колупаев. Жилплощадь для фантаста" - читать интересную книгу автора

- Здравствуйте, - выглянула из второй комнаты Ольга и тут же скрылась,
покрепче притворив дверь. Гость даже и не успел ответить.
- Подруги там у нее, - объяснил я. - В пальто сидят. На минутку
пришли.
- На минутку, а уж третий час сидят, - сказала Пелагея Матвеевна.
- Пусть сидят, - махнул я рукой. - Чем по подъездам-то
околачиваться...
- Так, значит, снова с квартирой ничего не выгорело? - спросил
Афиноген и с опаской опустился на стул, тяжело под ним заскрипевший.
- Пока не выгорело, - ответил я.
- Обещают, обещают, а не дают, - огорченно сказала Пелагея
Матвеевна. - Зачем тогда в писатели поступал?
- Да дадут, дадут.
- Догонют и еще раз дадут! - сказала старуха н, поджав губы,
уставилась в телевизор, звук которого был приглушен. Там в это время забили
в чьи-то ворота шайбу. - Федя, ведь это Испазита?
- Да нет, - с некоторой досадой ответил я. - Эспозито у канадцев
играет. А это наши: "Спартак" и "Динамо".
- А-а... - согласилась теща. - То-то я смотрю, что на Испазиту
смахивает.
Пелагею Матвеевну я не придумал. Жизнь ее прошла тяжело, как и у
многих тысяч других женщин, оставшихся во время войны в тылу без мужей, С
четырьмя детьми на руках, младшенькая из которых, Валентина, даже и не
помнила своего отца. Голодная деревня, голодный город. Мне почему-то
казалось, что Пелагея Матвеевна даже не понимала всей трагедии, выпавшей на
ее долю. У нее была одна сверхзадача, подсознательная - выжить, чтобы
вырастить детей. Малограмотная, непредприимчивая, простоватая, она могла
исполнять только подсобные работы. Вершиной ее карьеры была должность
вахтера в небольшом гараже. Но это уже ближе к пенсии. Однажды, сразу после
войны, она пыталась заняться спекуляцией, если только можно так выразиться.
Одолжила у кого-то денег и поехала в Старотайгинск за чугунками, надеясь
продать их в Фомске подороже. На обратном пути все чугунки у нее
реквизировали, да еще преподнесли штраф за попытку спекулировать. Так
прогорело это рискованное мероприятие. А в нетопленой комнате ее ждало
четверо детей. Старшие подрастали и начинали работать, работать и учиться,
учиться и работать.
Выжили.
Валентина поступила в университет уже сразу после школы. Времена стали
полегче. Но тут всевозможные болезни начали одолевать старуху. Аукнулись и
лесозаготовки, и осенний сплав, холод и голод.
- А я уж думал, таскать твое барахлишко придется, - сказал Афиноген. -
Ребят крепких подобрал.
- Да кому таскать - найдется, - отмахнулся я и от резкого движения
сморщился. Жутко саднило кисть руки.
- Ты что? - спросил Афиноген.
- Да... пустяки... рука немного болит.
- Ну-ка, покажи. Да что это с ней?
- Браслет надавил.
- Что за браслет? - удивился Афиноген, разглядывая запястье. - Ничего
себе браслетик! Тебя в кандалы, что ли, заковывали?