"Виктор Колупаев. Два взгляда" - читать интересную книгу автора

- Здесь, в Усть-Манске. И действительно лет двадцать назад.
- Это я двадцать лет назад учился в Университете, - твердо сказал Петр
Иванович.
- Вы?! - расхохотался молодой человек. - Вы... вы двадцать лет назад
учились в Университете?! - Он задыхался от смеха. - Но ведь на очное
отделение принимают до тридцати пяти, а вам двадцать лет назад было уже,
наверное, за сорок. Вы что-то путаете, папаша!
Сердце у Петра Ивановича сдавило безжалостно и больно. Уйти, скорее
уйти. Но мысль, зарождавшаяся, еще не оформившаяся даже в догадку,
удержала его.
- Мне тогда было двадцать, - просто сказал он.
- Двадцать?! - удивился молодой человек. - Двадцать... Что же это
получается? Выходит, что это я с тобой учился!
- Евгений, - не то спросил, не то сказал утвердительно Петр Иванович.
- Петька! - вскричал молодой человек. - Петька! Ну ты сдал, сдал...
Куришь, пьешь, прожигаешь жизнь? Спортом не занимаешься?
- Женька, - тихо сказал Ветругин. - А мне показалось, что ты - это твой
сын.
- Сын, сын, есть и сын, - подтвердил Расковцев. - Пьет, негодяй. На
себя непохож. Восемнадцать лет, а уже развалина.
- Отчего же так? - искренне огорчился Петр Иванович.
- Я, видишь ли, тому причиной. Бред собачий! Во взглядах на окружающий
нас дерьмовый мир мы расходимся. Поэтому, живя со мной в одной квартире,
он не пить не может. А пусть уходит!
- Как же это так? В восемнадцать лет...
- И ушел ведь уже, негодяй. На глаза не показывается. Пить, говорят,
бросил. Передавали мне его высшую мечту: никогда не встречаться с отцом.
Вот ведь воспитала школа! Семья, скажешь, куда смотрела? А туда и
смотрела! Ленка-то... Помнишь Ленку?
- Нет, - едва слышно ответил Петр Иванович.
- Ну, да она появлялась у нас в общежитии... Не помнишь, что ли?
Склероз? С биолого-почвенного. Хохотунья была...
- Хохотунью помню...
- Женились мы. Через пять лет умерла. И никакой болезни не нашли.
Медицина! Сам не будешь здоров, врачи не вылечат!
Петр Иванович пристально взглянул на Расковцева. Да... Женьке врачи не
нужны. Это уж точно. Молод и вызывающе здоров. Расковцев перехватил
взгляд. Что-то на мгновение смешалось в нем, какой-то импульс
неуверенности выдали его глаза. Но он тотчас же овладел собой и долго не
отводил своего тяжелого взгляда. Петру Ивановичу стало страшно. И уже
чувствовал он, как сникает, надламывается, стареет, словно время
неудержимо понеслось вскачь.
- Ты чего, Петька, - не выдержал Расковцев. - Ты это... Врачи не
вылечат, если сам не будешь здоров.
Петр Иванович молчал.
- Странный у тебя взгляд, - все же смешался Расковцев, - словно любишь
ты меня всей душой, словно силу мне какую отдаешь. Да ведь только мне
ничего от тебя не надо. Я и без тебя силен. Я, если хочешь знать, и не
болею даже никогда. Я себя держу в норме. Да что с тобой, Петька?!
- Значит, умерла Елена? - только и спросил Ветругин.