"Василий Колташов. Торжествующий разум (фантастика коммунизма) " - читать интересную книгу авторасам! Только ты виноват в этой глупейшей драме. Зачем ты влез в это дерьмо?
Романтическое приключение? Глаза удивленного Вирка радостно замерли на этом невероятно как попавшем в его заточении человеке. За исключением легкой прозрачности, в которой Вирк сразу узнал переданный на расстояние образ, облик силуэта был вполне обычным. Голубой камзол украшенный скромными, но элегантными кружевами, черные ботфорты и изящно уложенные длинные белые волосы, все это в единой гармонии оттеняла особенные черты этого человека. У него был тонкий крючковатый нос, тонкие губы и уши, и глаза его быстрые как молнии ловили суть всего происходящего и моментально доносили до вспыльчивого ума значение каждого движения и каждой вещи. - Эвил, я рад,- сам, еще не постигая своего удивления, произнес Вирк. Его лицо стало от этого чувства невероятно светлым и чистым. - Когда вы освободите меня? Мне знаешь, Вирк, тут не нравится. - Ага, ему не нравится? Соскучился по вольной жизни? Нет уж, дорогой друг, теперь посиди. Уж изволь, будет тебе наука. Впрочем, для дела это будет полезно,- и Эвил еще раз яростно метнул молнии голубых глаз. - Ну, раз ты так. Раз для дела нужно чтобы я торчал в этой грязной, дурацкой камере... Я готов. Я, черт возьми, на все готов. Нужно будет просидеть тут год, я просижу. Проторчу тут и больше, и даже вечность готов тут встретить. - Павел, вы прямо как эта ваша возлюбленная... Как все ваши возлюбленные. Включая и ту черноволосую аристократку, ради которой, ставя под удар дело, вы идете на риск. Знаете, почему я не вытащу вас отсюда сразу? Мне хочется, чтобы вы подумали. Пораскинули так сказать мозгами. И женской, а то все эти приключенческие сказки маленько засорили твое сознание. - Сколько мне нужно будет тут пробыть? - успокоившись, и придав своему голосу и мимике ровное состояние, произнес Вирк. - Здесь тебя продержат еще день, а через три дня под конвоем доставят в столицу. Дальше будет самое трудное. Будут допросы, возможно жестокие. Может, ты даже увидишь графиню Риффи. Впрочем, если у вас и будет встреча, то она не обрадует тебя. Дуракам наука. - Хорошо. Спасибо что сказал, буду готов к такому развитию событий. Что будешь делать ты? - А я займусь нашими общими делами, которыми, мой милый, вы обрекли меня заниматься одного. Вас они выпустят сами. - Как это сами? - Вот увидишь, сами. И я еще раз повторю, сами. Не без моей помощи разумеется. Еще вот что, все, что я буду делать на севере, ты сможешь видеть. Иначе говоря, события будут транслироваться в твою камеру,- и при этих словах он улыбнулся как-то по-новому, даже по-доброму. Свобода это не ангел, с видом которого мы имели удачу встретиться не так давно, свобода, как учили еще стоики, заключена в самом человеке. Так думал и Павел, так был убежден Эвил, так полагали все кто по собственной воле или по воле событий был включен в единую и бесконечную борьбу за прогресс. Еще тогда когда Павел был обыкновенным студентом, несколько необычным, но все равно еще просто продуктом своей эпохи, детищем позднего капитализма |
|
|