"Василий Колташов. Торжествующий разум (фантастика коммунизма) " - читать интересную книгу авторасандалии без излишеств, просторное одеяние кричащей белизны. Такого же
окраса крылья. Сам ангел был светлым мужчиной лет 30, русым с гладкими и мягкими, почти женскими чертами. - Я могу убедиться что вы и в правду ангел? - поинтересовался Калугин. - Вы убедитесь. Я не представился, зовите меня товарищ Икар. Это мая кличка. Я тоже странный, и мне будет приятно работать с вами. Тем более что в следующий раз, когда мы встретимся, я буду немного в другом виде. Сами понимаете, сезон, да и конспирация. - Хорошо, - согласился Павел, - записывая время и место явки. - Что я должен делать? - Пока ничего особенного, просто наблюдайте за миром вокруг, учитесь, постигайте и размышляйте, через четыре месяца мы встретимся. Да, и для начала перестаньте страдать, измените свое отношение к женщинам. Их много, и они у вас не такие хорошие, что бы жалеть об их уходе. Подобное замечание задело и рассердило Павла, но, похоже, ангелу было на это наплевать. И Калугин почему-то от этого успокоился. Крылатый гость вновь забрался на подоконник, вежливо попрощался, открыл окно и улетел. На улице еще никого не было, и Павел решил, что видеть его некто не мог. Солнце уже проснулось и бросило свой луч на лицо почему-то совершенно не смущенного Калугина. Часы показали 6:30. Неожиданный легкий ветерок подхватил и унес с подоконника несколько белых перьев. Павел закрыл окно. День начался. Глава 4. Призрак свободы. Камеру никогда нельзя назвать просторной, даже если в ней и десять шагов в длину и восемь в ширину, и даже если ты сидишь в ней один. Впрочем, свобода, птица неукротимых гордецов не боится никаких преград. Жажда жизни, свежести вольного воздуха способна заставить настоящего человека преодолеть все. Преодолеть, и стать еще более достойным той свободы, во имя которой многие люди, не задумываясь о мелочах, отдавали свои жизни сквозь столетия. Блестя прозрачными искрами на всегда холодном тюремном камне сидел, подобрав под себя ноги странный силуэт. Рядом с ним, уставший и поздно уснувший от мучительности не принадлежащего тебе тебя самого спал Режерон. Возможно, силуэт этот сидел тут уже много часов, оставаясь в своей позе застывшей вечности. А может, он появился всего несколько секунд назад. Кто способен это сказать? Узник открыл глаза. Он сделал первые движения, неподвижно проведшего ночь человека и неприятный, хоть и не громкий, звук железных оков напомнил ему все то, от чего каждому попавшему в лапы закона хочется, так неистово и неудержимо хочется скрыться. Он был узник, известный разбойник, обреченный злодей Режерон, но это было на этой земле, а на другой где он родился и вырос и где впервые и навсегда многое решил, он был обычным, живущим в обычном, до банальности скучном мире человеком. Земля, родина его прошлого и возможно мать его настоящего лежала в миллионах световых лет отсюда. - Проснулся? Вижу. Нет, ты доигрался, ты, безусловно, сам понимаешь, |
|
|