"Наталья Колесова. Я умерла" - читать интересную книгу автора

- Мам, ты что, меня не узнаешь? Это Наташа!
Пауза.
- Девушка, вы ошиблись номером...
Гудки.
Мама. Это была мама...

Женщина подержала руку на телефонной трубке.
- Кто звонил? - спросила подруга.
- Ты права. У меня скоро начнутся галлюцинации. Мне показалось... это
наташин голос.

Я нажимаю на звонок еще раз. Никого. Куда они все подевались? Ведь я же
телеграмму посылала, когда приеду. Да и Алик еще в отпуске. Может, поехал
встречать меня на вокзал, и мы разминулись? Я сажусь у двери на ступеньки.
Почему-то очень устала. Хочется спать. А я ведь только и делала, что спала в
поезде. Нахмурившись, вспоминаю. Правда, с какими-то кошмарами...
Кто-то спускается по лестнице, непрерывно ворча. Когда выворачивает на
мой пролет, ворчание становится отчетливей: "Расселась! Сидеть ей больше
негде! Всю дорогу перегородила! Алкаши проклятые! Наркоманы! Все засрали!"
Я оглядываюсь.
- Теть Маш! Здравствуйте! Вы наших не видели?
Старуха приостанавливается, нависая надо мной.
- Чьих - ваших?
- Беляевых.
- Беля-яевых?
Она перекидывает сумку из одной руки в другую.
- Как не видела? Видела. Уехали они. Уехали. Полчаса назад. Алик
Сергеевну повез. На машине.
- Куда повез?
- Куда-куда... Куда глаза глядят. Горе-то у них какое!
- Горе? Какое горе?
Блеклые глаза тети Маши блеснули. Она опускает сумку на ступеньки, явно
настраиваясь на долгий разговор.
- Так дочку они схоронили. С месяц назад.
- Кого? - тупо спрашиваю я.
- Наташу, дочку! Ой, молодая была, ой, молодая... в гробу-то лежала,
как живая... личико нисколько не попорченное... Носик востренький, вся в
белом, цветов нанесли-и...
Я беспомощно смотрю на нее снизу. Кто в гробу? Какая Наташа? Какая
дочка?
- И не видать вообще, что в аварию попала!
- В аварию?
- Ну да! Поезд-то с рельсов сошел, слыхала, небось? Террористический
акт! - старуха со вкусом выговаривает длинное слово. - Человек, может, тыщу
погибло! В газетах писали, и по радио, и по телевизору... Кого по кусочкам
собирали, а Наташа вся целехонька, на лице даже синячка ни единого. Ой,
жалко-то как, молоденькая была... не замужем еще...
- Тетя Маш... - говорю беспомощно. Замолчав, та щурится на меня.
- А ты откуда меня знаешь? Что-то не припомню я тебя, дочка. И нечего
тебе здесь сидеть. Нечего. Нет Беляевых. А ты сидишь... И обувь твоя где? Не