"Александр Колпаков. Око далекого мира (Сб. "На суше и на море", 1962)" - читать интересную книгу автора

- О!.. Вы бы посмотрели, как это грандиозно! - рассказывал
фотоэнергетик. - Я проверял волноводы двенадцатой энергопушки. И вдруг
померк яркий день... Наступили розовые сумерки. Гляжу - в километре от
меня этот столб! Он затмил солнце, оно выглядело просто серым пятном!..
- И в столбе света отражались окрестности Фотограда? Фотоэнергетик
запнулся и внимательно посмотрел на Леонида.
- Шутите что ли вы, не пойму, - сказал он.
- Сами все знаете, а делаете вид...
- Нет, нет! - удовлетворенно рассмеялся Леонид.
- Мы просто нашли первые слова этой световой поэмы, как сказал бы наш
друг Камилл.
Теранги как будто понимал скрытый смысл иносказания, но это было как
неясные силуэты, видимые сквозь толстый слой полупрозрачного кристалла. Во
всяком случае, он понял, что явление миража - неземного происхождения и
что кто-то исследует Землю, передавая информацию о ней в виде живых
объемных изображений.
- Не будем терять времени, - сказал Леонид инженеру. - Довези нас
теперь до автострады.


...Вдали показалась высокая стена пирамидальных тополей. Леонид молчал,
всматриваясь в знойное марево, плывущее над тополями, словно надеялся
увидеть там знакомое сияние.
- Уна что-нибудь передавала для меня? - внезапно спросил он Теранги.
Этот вопрос обрадовал полинезийца. Он давно ожидал его.
- Я так спешно вылетел в Чукотск... Даже не предупредил ее. Но она ждет
тебя. Это я знаю твердо.
- Я не видел Уну, должно быть, тысячу лет...
- тихо продолжал Леонид, - но она всегда живет здесь, - он приложил
руку к сердцу и умолк, весь отдавшись воспоминаниям... Они нахлынули
неожиданно сильно, властно проникли в сердце. Это было три года назад и
как будто никогда не прерывалось, а лишь до поры до времени таилось в
глубине его сознания... Еле слышно роптал ночной океан, и его блики
дрожали в глазах Уны. Стояла тишина, легкая, как мысль; в сумраке
тропической ночи маленькая рука девушки чертила в воздухе зыбкие силуэты
слов: "Я люблю тебя нуи, нуи, нуи..." [нуи - очень сильно, безгранично] Их
руки, лица, губы слились в высоком порыве всеобъемлющего чувства... Потом
Леонид, по зову Совета Преобразования Биогеносферы, отплыл в Арктику. Уна,
не скрывая печали, пела ему вслед старинную песнь своего народа, мешая
родную речь с выученными русскими словами:

А харри та фоу, А торо та фарраро [Пальма будет расти, Коралл будет
ветвиться], Но тебя больше не будет.

Эта бесхитростная песенка еще долго-долго звучала в его ушах. Гордый
любовью прекрасной островитянки, он поклялся себе совершить во имя нее
подвиг.
Но время шло, а Леонид, упорно работая над преобразованием Северной
Земли, все еще не считал возможным вернуться на Нукухиву: героический
подвиг, как он его себе мыслил, оставался мечтой...