"Александр Колпаков. И возгорится солнце (Сб. "На суше и на море", 1963)" - читать интересную книгу автора

- подумал он. Они помчались наперерез большому сферическому геону. С внутренним
трепетом Михаил ждал, что из этого выйдет... Аппарат врезался в голубой
сгусток энергии. Полыхнула ослепительная вспышка, автоматически ослабленная
светофильтрами. Упиверсон содрогался в крупных вибрациях. На миг Соколову
показалось, что машина разваливается на куски. Он глянул вверх: из квантовых
прожекторов били фиолетовые лучи.
- Все правильно, - подтвердил Кедров. - Энергия протонов
преобразуется в видимый свет.
Ритм движения геонов изменился. Они остановились, словно
живые существа, почуявшие опасность. Потом быстро образовали несколько
сгустков, похожих на гигантские диски, и узким клином ринулись на Концевой
Параболоид.
- Как их тянет туда, - прошептал Михаил. Он догадался,
что между электромагнитным полем Космотрона и геонами возникло какое-то
непонятное притяжение.
Кедров прибавил скорость, обогнал головные геоны и, круто
развернув Универсон, начал длинными зигзагами резать скопление. Смерчи
фиолетовой субстанции, вставшие над ГАДЭМом, погасили свет меркурианского
Солнца. Люди в Главной Башне, затаив дыхание, следили за поединком. Один
за другим геопы исчезали в ненасытной пасти квантовых прожекторов. Вокруг
аппарата бушевали вихри освобожденной энергии.
Наконец все было кончено... Последний геон истекал голубым,
медленно бледневшим лучом. Остатки других ослепительными разрядами прыгали
по телу Космотрона. Кедров с отчаянием смотрел на них, сознавая, что на
карту поставлена судьба дела: он думал о всепроникающей способности этих
разрядов. Глаза его неестественно расширились. В них была огромная усталость.
- Ох, как тебе надо отдохнуть, - с болью проговорил Михаил.
- Когда же все это...
- Скорей в башню! - прервал Кедров. - В башню! Еще, может
быть, не поздно.
Они бросили Универсон на площадке перед Главной Башней.
Кедров гигантскими шагами взбежал к люку кессона. Он тяжело дышал и все
поглядывал на часы.
...В башне их встретило подавленное молчание. Михаилу
показалось, что Борак язвительно улыбается, но это было не так: Борак и
не думал злорадствовать. Кедров подбежал к экрану Командного робота, впился
взглядом в зеленые кривые. Электронный ток в Космотроне достиг максимума.
Робот издал особый звенящий сигнал. Цыба молниеносно переключил башни аккумуляции
на полную мощность.
- Бесполезно, - тихо прогудел Кедров, глядя на экран резонанса
Биоробота. - Совпадения не будет...
Побледневшая Аура молча кивнула, не в силах говорить.
Она лишь показала подошедшему Михаилу на экран. Две яркие кривые на нем
- голубая, космотронная, и красная, Биоробота, - не слились. А они должны
были слиться!
И только тогда все поняли, что произошло. Резонанса нет!
Значит, последний, самый мощный потенциал тока не достиг максимума. Движение
протонного луча в туннеле Космотрона ничтожно замедлилось. Но этого было
достаточно: протоны вырвутся из Концевого Параболоида на микросекунду позже,
чем их "собратья" на. Титане. Протоны не встретятся в поясе астероидов!