"Александр Колпаков. И возгорится солнце (Сб. "На суше и на море", 1963)" - читать интересную книгу автора

Кедров. Михаил вздрогнул, встал, начал собирать приборы.
...К исходу "дня" они благополучно достигли равнины ГАДЭМа.
Михаил сразу заметил необычное оживление. На космодроме стояли два пассажирских
лайнера.
- Еще кто-то прибыл, - сказал он, стараясь разглядеть
длинную цепочку людей в скафандрах, тянувшуюся к диспетчерской башне.
- Биокибернетики, - равнодушно ответил Кедров, думая о
чем-то другом. - Они входят в группу запуска Космотрона.
- Биокибернетики? - переспросил Михаил. - Значит... - он
замолчал.
- Да, - закончил за него Кедров. - И Аура тоже.
Михаилу очень хотелось пойти туда, к ней.. Но, поглядев
на спокойного, отрешенного от всего Кедрова, он не сдвинулся с места. Кедров
направил машину прямо к Главной башне, где должны были находиться и члены
Совета Энергии. Едва войдя в зал, Михаил понял, что здесь уже известно
об успешном дебюте Универсона.
Борак подошел к Кедрову, протянул руку:
- Рад за тебя, коллега. Совет формально не имеет теперь
никаких возражений. Можно испытывать Космотрон. Поздравляю.
Однако его слова плохо вязались с разочарованным выражением
лица.
- Говоришь, формально? - сказал Кедров. - А на деле?..
Борак развел руками:
- Истинный ученый должен сомневаться до конца. Возможны
любые случайности. Мы живем в вероятностной Вселенной.
- Вероятность и случайность - не одно и то же, - заметил
Кедров.
- Не спорю, - охотно согласился Борак. - Однако...
Он не досказал свою мысль и язвительно улыбнулся. ...Чем
ближе подходил день пуска Космотрона, тем напряженней бился пульс жизни
ГАДЭМа. Михаил окунулся в гущу самых неотложных дел. Он вынужден был тянуться
из последних сил, чтобы не отставать от Кедрова, энергия которого подавляла
и изумляла его. То они корпели над уточнением программы разгона протонов;
то вместе с Данном, как одержимые, мчались на Станцию Космосвязи - вести
очередные переговоры с Титаном, где готовился к пуску аналогичный Космотрон;
то часами бродили в лабиринтах Концевого Параболоида, вместе с армией инженеров
и наладчиков выверяя тончайшие механизмы синхронности. Временами Михаил
забывал даже о том, что Аура здесь, в главной диспетчерской. Несколько
раз заговаривал о ней с Кедровым, но тот словно не понимал, о чем идет
речь. Сжигаемый лихорадкой последних приготовлений, Кедров был похож в
эти дни на сомнамбулу. Подчиняясь его неукротимой энергии, ворочалась вся
эта громадная масса людей, механизмов, автоматов, хотя формально ею управляли
Дайн, Цыба, Соколов и тысячи их товарищей.
Только однажды Соколову удалось мельком увидеть Ауру,
когда он заскочил в главную диспетчерскую, чтобы узнать о ходе монтажа
Командного робота. Он подошел к ней чуть ли не на цыпочках. В башне царила
атмосфера лихорадочного волнения: приближался день пуска, а Командный робот
не был готов. Вокруг его звездообразного корпуса с раскрытыми лучами-створками
густо толпились озабоченные кибернетики. Они были прекрасными инженерами.
Все, что можно было сделать, они сделали. Но сверхтонкую настройку Биоробота