"Дмитрий Григорьевич Колокольцов. Экспедиция в Хиву в 1873 году " - читать интересную книгу автора

один отряд под начальством генерала Головачева Я вновь поступил в состав лиц
главной квартиры.
21-е апреля. Бивак при урочище Хал-ата. Урочище [385] Хал-ата
представляет собою ту же необозримую степь, но только совершенно песчаную,
образовавшуюся, как кажется на первый взгляд, вследствие постоянных, вековых
наносов песка. На этой местности находится значительное количество колодцев
с хорошей водою, так что многие из них оставлены были без употребления, ибо
независимо колодцев, из горы песчаной формации вытекает обильный ключ чистой
воды. Топливо, как вообще по всей степи, состоит из каких-то колючек,
заменяющих дрова. Корм, как говорится, верблюжий, потому что верблюды им
насыщаются вполне, но для лошадей нет корма или, по крайней мере, подобным
кормом лошадь существовать не может.
На этом биваке, войска нашей колонны, в ожидании присоединения
остальных и упразднения, как я сказал, эшелонов, должны были немедленно
приступить к возведению предполагаемой крепости, и так как вся эта
необозримая песчаная местность весьма волниста и местами образует большие
возвышенности, или даже целые горы, то одна из таких возвышенностей была
избрана местом для возведения крепости.
У колодцев Хал-ата температура значительно изменилась и перешла в
удушливую. Ветер, который дул порядочно, казался горячим и, по временам, как
будто обжигал лицо. Солнце было во всём блеске и жгло на славу... Мы, а
также нижние чины, постоянно были в белых фуражках с подзатыльниками; не
смотря на то, редко у кого не было пузырей и волдырей на шее; а про лицо и
говорить нечего, физиономии наши еженедельно изменялись, увы!... всё к
худшему.
Как только колонна пришла на Хал-ата и пока войска стали стягиваться на
указанный места, ветер, хотя тёплый, стал дуть сильнее, чаще, безотрывочно
(что и называют степным ветром) и, наконец, начал вздымать так сильно песок
по степи, что к пятому часу по полудни солнце померкло и образовалась
какая-то песчаная тьма. Невозможно было хорошенько различить ни одного
предмета, ни палатки, ни человека, всё было занесено вихрем песку.... В
восемь часов вечера ветер ослабел, не вздымал более столбами массы степного
песку, но продолжал сыпать его так, как моросит мелкий дождь в пасмурную
погоду на всех и на всё, безостановочно, во всю ночь. Проснувшись на другой
день, я был поражён небывалым для меня зрелищем. Не говоря уже о [386]
палатке моей снаружи, но я сам, моя кровать, столик, вьючные ящики, всё без
исключения было засыпано толстым слоем песка...
22-е апреля, Хал-ата. Утро. Тот же ветер и вихри песку, та же голая
степь, та же невозможность укрыться от всепроникающей стихии, облепляющей
вас со всех сторон. Солнце вновь застелилось песочного сетью, как кисеёю.
Постоянный песчаный ветер весьма затрудняет работы. Тем не менее, уже
приступили к разбивке укрепления и к устройству провода воды.
Часу во втором дня, командующий войсками встретил прибывший второй
эшелон с артилерийским парком и походным лазаретом. Ежедневно, не смотря ни
на какую погоду, командующий войсками, в сопровождении дежурного адъютанта,
обходит весь наш громадный лагерь, осматривает все работы, которые
производятся по возведению крепости, осматривает правильный отвод воды для
водопоя и проч.
Часу в пятом по полудни, песчаная метель совершенно утихла, но её
заменило убийственное солнечное пекло. В шесть часов вечера раздался звонок,