"Сидони-Габриель Колетт. Рождение дня" - читать интересную книгу автора

никакого желания увековечивать эту историю, которая не стоит того, даже ради
удовольствия послушать речь в защиту Вьяля, особенно от вас!.. от вас!..
Она убежала, оставив у меня ощущение несоответствия между её высоким
ростом и волнением маленькой девочки. Я ей крикнула: "До свидания! до
свидания!" приветливым тоном, чтобы наше внезапное расставание не пробудило
любопытства у Лежёна, скульптора, который в своём бесхитростном наряде из
коротких полотняных штанов цвета зелёной нильской воды, распахнутой розовой
безрукавки и свитере с вышитыми крестиком цветочками пересекал в этот момент
крохотную площадь и приветствовал нас, приподняв широкополую тростниковую
шляпу, украшенную вишнями из шерсти.

Именно из-за этой глупости Элен, когда Вьяль на следующий день под
вечер зашёл ко мне, я чувствовала себя рассеянной и его присутствие
переносила с меньшим удовольствием. Между тем он принёс мне нуги в плитках и
веточки цератония с зелёными плодами, которые долго остаются свежими, если
их втыкать в наполненные влажным песком кувшины.
Искупавшись в пять часов в море, он, как обычно, наслаждался бездельем
на террасе. Купались на ветру под лучами опасного - поскольку Средиземное
море полно неожиданностей - солнца и в такой холодной воде, что укрываться в
розовой комнате мы не стали, а предпочли тёплый, живой глинобитный парапет в
светлой тени редких ветвей. Пять часов пополудни - это неустойчивое,
окрашенное в золото время суток, когда всеобщая обволакивающая нас голубизна
воздуха и воды на какое-то мгновение нарушается. Ветер ещё не поднялся, но в
самой лёгкой зелени, например, в оперении мимоз, волнение уже чувствовалось,
а на слабый сигнал, посланный одной сосновой веткой, отвечала своим
покачиванием другая сосновая ветка...
- Вьяль, тебе не кажется, что вчера было голубее, чем сегодня?
- Что было голубее? - спросил шёпотом бронзовый человек в белой
набедренной повязке.
Он полулежал, опершись лбом на свои согнутые руки; обычно он мне
нравится больше тогда, когда прячет своё лицо. Не то чтобы он был некрасив,
но над чётко очерченным, бодрым, выразительным телом черты его лица кажутся
как бы дремлющими. Я как-то раз не удержалась и заявила Вьялю, что его можно
гильотинировать и никто этого не заметит.
- Всё было голубее. Или же я... Голубой цвет - это нечто мозговое.
Голубой цвет не возбуждает голода, не будит сладострастия. В голубой комнате
не живут...
- С каких пор?
- С тех пор, как я это сказала! Разве только в том случае, когда ты
больше уже ни на что не надеешься - в таком случае ты можешь жить в голубой
комнате...
- Почему я?
- "Ты" - это значит кто угодно.
- Спасибо. Почему у вас на ноге кровь?
- Это моя. Я наскочила на один цветок побережий, имеющий форму дна от
бутылки.
- Почему у вас левая лодыжка всё время немного опухшая?
- А ты, почему напоследок ты стал грубо себя вести с малышкой Клеман?
Бронзовый человек с достоинством выпрямился:
- Я вовсе не вёл себя грубо с мал... с мадемуазель Клеман! Но только,