"Сидони-Габриель Колетт. Неспелый колос" - читать интересную книгу автора

его шевелюру, пытаясь с милой робостью заглянуть ему в лицо.
- Со мной всё в порядке, - хрипло пробормотал он. И с неким страхом
приподнял веки. Она ткнулась коленями в песок, немилосердно смяв с десяток
воланов из органди, и ползала перед ним, словно покорная жена воина-индейца.
- Флип, ну прошу тебя, не сердись!.. Ты на меня за что-то в обиде... Но
ты же знаешь, я тебя люблю больше всех. Скажи хоть что-нибудь, Флип!
Он искал в её облике следы того мимолетного блеска, что так ослепил и
взбудоражил его. Но перед ним снова была его Вэнк. девочка-подросток,
впавшая в отчаяние, поверженная преждевременно навалившимся на неё грузом
угрюмой неловкой преданности, спутницы истинной любви... Он вырвал руку,
которую она поцеловала.
- Оставь меня. Ты ничего не поняла, ты никогда ничего не поймёшь. Да
встань же наконец!
И он принялся разглаживать измятое платье, вновь приладил
распустившийся на груди бант, поправил взлохмаченные ветром волосы, пытаясь
восстановить облик того таинственного идола, что привиделся ему в
гостиной...

III

- От каникул осталось полтора месяца. Вот и всё!..
- Только месяц, - отозвалась Вэнк. - Ты же знаешь, что мне к двадцатому
сентября надо в Париж.
- Зачем? Ведь твой отец каждый год свободен до первого октября?
- Всё так, но у мамы, у меня и у Лизетты с двадцатого сентября до
четвёртого ноября останется не так уж много времени: платья для занятий,
шубка, шляпа... и то же самое для Лизетты. Вот я и говорю: у нас, у
женщин...
Лёжа на спине, Флип метнул вверх две полные горсти песка.
- О-ля-ля! "У вас, у женщин". Сколько суеты по такому нестоящему
поводу!
- Куда деться. Вот ты найдёшь свой костюмчик заранее приготовленным на
постели. И забот-то тебе останется только с ботинками, ты ведь покупаешь их
в той лавочке, куда отец запрещает тебе наведываться. А остальное появится
само собой. Вы, мужчины, довольно удобно устроились!..
Флип резко оттолкнулся от земли и сел, готовый дать отпор её
ироническому наскоку. Но Вэнк и не думала издеваться над ним. Она подшивала
розовую оборку к креповому платью под цвет её глаз, а её непокорные волосы,
некогда остриженные "под Жанну д'Арк", отрастали медленно. Иногда она их
делила у затылка на два соломенных пучочка и. перехватив голубыми
ленточками, пускала вдоль щёк. Но после завтрака она потеряла один из
бантов, и распустившийся пучок крылом прикрывал половину лица. Флип нахмурил
брови:
- О Боже, Вэнк, что у тебя с причёской!
Она покраснела, несмотря на каникулярный загар, и, смиренно глянув на
него, заправила непослушные пряди за уши.
- Придётся терпеть. У меня не будет настоящей причёски, пока волосы не
отрастут. А эта - за неимением лучшей...
- Да, кратковременное уродство тебя, разумеется, смутить не может... -
грубо оборвал он её.