"Сидони-Габриель Колетт. Неспелый колос" - читать интересную книгу автора

сглаженная туманом: она и видом, и цветом порой напоминала о спокойном лете.
Под крики чаек из-за скал показалась цепочка рыбачьих парусников и
потянулась в открытое море. Ветер донёс прерывающиеся звуки детской песенки.
На этот тонкий голосок Флип обернулся, у него вырвался раздражённо-жалобный
возглас: на гребне самого высокого мелового выступа с рыжей, всклоченной
ветром шевелюрой стоял маленький мальчик в голубых штанишках.
Проследив, куда он смотрит, Вэнк заметила:
- Да-да, тот самый малыш.
Флип постарался сохранить хладнокровие:
- Ты говоришь вон о том карапузе? Кажется, это сын рыбной торговки.
Она отрицательно покачала головой и уточнила:
- Это тот самый мальчик, который недавно говорил с тобой.
- Он? Со мной?
- Да. Мальчик, который пришёл сообщить об отъезде дамы.
Внезапно Флипу стало ненавистно всё: дневной свет, жёсткий песок,
слабый ветерок, мгновенно опаливший его щеку.
- О чём... о чём ты, Вэнк?
Она не унизилась до ответа и продолжала:
- Этот мальчик искал тебя, он встретил меня первую и всё рассказал. К
тому же...
Как истинная фаталистка, она махнула рукой, и Флип тяжело перевёл дух;
ему стало не так муторно.
- Ах, значит, ты знала!.. И что ты знала?
- Всякое. Не так уж давно. Всё, что мне известно, я выяснила разом,
три... или четыре дня назад. Но я кое о чём подозревала...
Она умолкла, и Флип заметил, что у синих глаз подруги, над округлостью
по-детски свежих щёк, залегли перламутровые тени - след ночных слёз и
бессонницы, тот атласный отсвет цвета лунной дорожки на воде, который можно
увидеть лишь на веках женщины, вынужденной тайно страдать.
- Что ж, - сказал он. - Тогда мы можем объясниться, если, конечно, ты
не предпочтёшь не говорить вовсе... Я сделаю всё, что ты хочешь.
Уголки её губ непроизвольно вздрогнули, но она не заплакала.
- Нет, нам надо поговорить. Думаю, так будет лучше.
Оба одновременно испытали схожее горькое удовлетворение от того, что с
первых же слов отмели пошлые препирательства и ложь. Это удел героев,
актёров и детей - привольно себя чувствовать в тенетах высокого стиля. Наши
юные существа безрассудно надеялись, что из их любви способно родиться
благородное страдание.
- Послушай, Вэнк, когда я в первый раз встретил...
- Нет-нет, - торопливо прервала его она. - Только не это. Я не
спрашиваю тебя как. Я знаю. Там, на песчаной дороге, по которой ездят за
водорослями. Думаешь, я забыла?
- Но тогда, - возразил Флип, - не произошло ничего, что стоило бы
запоминать или забывать, так как...
- Довольно об этом. Хватит! Неужели ты думаешь, что я привела тебя сюда
для того, чтобы ты мне рассказывал о ней?
Страстная простота её тона лишала его будущую сокрушённую исповедь
искренности и естественности.
- Ты собираешься поведать мне историю вашей любви, не так ли? Не стоит
труда. В прошлую среду, когда ты вернулся, я встала, не зажигая света... Я