"Сидони-Габриель Колетт. Клодина уходит... ("Клодина" #4) " - читать интересную книгу автора

"нет" таким глубоким, постепенно замирающим голосом, что можно подумать,
будто она отдаётся вам. Ален не хочет (но почему?), чтоб я завела знакомство
с этой американкой, гибкой как тростинка, с удивительно красивым лицом,
золотистыми волосами, глазами цвета морской волны и дивными зубами. Она без
тени смущения улыбается мне и пристально смотрит мне прямо в глаза, вскоре у
неё как-то странно начинает подёргиваться левая бровь: в этом подёргивании
есть что-то призывное, мне становится не по себе, я отворачиваюсь. Улыбка
мисс Флосси становится ещё более нервной, а тоненькая рыжая девочка, которая
сидит, прижавшись к её плечу, следит за мной взглядом, полным непонятной
ненависти.
В больших, навыкате, глазах толстого музыкального критика Можи
вспыхивает иронический огонёк, он с возмутительной наглостью оглядывает
обеих американок и, наливая виски в большой бокал, ворчит себе под нос:
- Вот вам и Сапфо, тут есть над чем посмеяться! Я ничего не понимаю; я
едва смею поднять глаза, но чувствую, как на меня мгновенно со всех сторон
устремляются враждебные взоры, потому что на мне красивое платье. Убежать бы
куда-нибудь! Но я устремляюсь к Марте - пожатие её маленькой крепкой руки,
взгляд смелых, как и она сама, серых глаз придают мне мужества. Как я
завидую её отваге! У неё острый язычок, за словом она в карман не лезет,
сорит деньгами, а потому о ней ходят самые злые сплетни. Ей это прекрасно
известно, но она не боится ядовитых намёков, не даёт спуску своим коварным
подружкам и сражается с ними с упорством и пылом породистой крысоловки.
Сегодня я бы охотно расцеловала Марту за её ответ госпоже Шесне,
воскликнувшей, стоило только мне переступить порог:
- Ах, вот и вдова из Малабара.
- Не дразните её, - тут же вступается Марта, - в конце концов
отсутствие мужа создаёт существенную пустоту.
За моей спиной чей-то голос произносит, сильно грассируя:
- Никто не спорит, преогромную пустоту.
Все дружно громко хохочут. Я смущённо оборачиваюсь, и смущение моё
возрастает: я узнаю Клодину, жену Рено. "Только один раз посетить Рено и
Клодину- эта супружеская пара слишком сумасбродна..." Из-за того, что Ален
относится к ним неприязненно, я всегда глупею и чувствую себя виноватой в их
присутствии. А между тем я даже завидую им и нахожу очень милыми этих
супругов, которые никогда не расстаются, всегда вместе, словно любовники.
Однажды я осмелилась сказать Алену, что совсем не осуждаю Клодину и
Рено за то, что они ведут себя как женатые любовники, но он сухо возразил:
- Почему вы решили, дорогая, что любовники видятся чаще и любят друг
друга нежнее, чем законные супруги?
Я простодушно ответила:
- Я, право, не знаю...
С тех пор мы лишь изредка обмениваемся визитами с этой "сумасбродной
парой". Это отнюдь не смущает ни Клодину, которую, впрочем, ничто никогда не
может смутить, ни Рено, которого на всём белом свете интересует только его
жена. Ален же как огня боится открытых размолвок.
Клодина как будто и не замечает, что она - причина всеобщего веселья.
Опустив глаза, она спокойно ест сандвич с омаром и во всеуслышание заявляет,
что это уже шестой.
- Да, - весело бросает Марта, - с такими гостями, как вы, нетрудно и
разориться, в вас переселилась душа госпожи Беле.