"Сидони-Габриель Колетт. Клодина уходит... ("Клодина" #4) " - читать интересную книгу авторапревосходного мяса! Если считать по четыре су за фунт, то тут его по крайней
мере на сто тысяч франков! Нет, не пытайтесь определить, сколько это составит кило... А вот и Рено, там, в дверях. Её голос невольно сразу теплеет. - Я ничего не вижу. - Я тоже, лишь кончик усов, но я знаю, что это усы Рено. Да, она знает, что это он. Как маленький любящий, пылкий зверёк, она чутьём безошибочно угадывает его присутствие в нагретом человеческим дыханием воздухе, полном запахов духов и женских тел... Ах, мне всегда становится грустно, когда я вижу, как они любят друг друга! Вдруг электричество гаснет, от неожиданности все громко ахают, как ахает толпа, когда запускают первую ракету 14 июля, и тут же неугомонная болтовня стихает. Занавес ещё опущен, но за сценой уже слышатся стаккато арф, дребезжащие звуки мандолин и тихое пение; наконец занавес медленно поднимается. - О, как это мне нравится, - шепчет в восторге Клодина. На зеленоватом фоне парка в томных позах, словно они только что вернулись с Киферы, полулежат Аминта, Тирсис, Клитандр, Цидалез, Аббат, Простушка и Пройдоха. В изящном платье с фижмами плавно покачивается на качелях пастушка, к ней простирает руки пастушок в фиолетовом костюме. А рядом, низко-низко склонившись над клавесином, перелистывает ноты красавица, она вслушивается в тихую печальную песенку, рождающуюся под гибкими пальцами её возлюбленного... И вот, словно по волшебству, исчезают разочарованные мечтатели, умолкает то весёлая, то недоверчиво-грустная музыка, их сменяют - Какая жалость, - вздыхает Клодина. Под звуки ригодона на сцене торжественно появляются одетые в переливчатые шелка парочки, они делают пируэты, грациозно кланяются. В последней паре маркиза в серебристом платье под руку с маркизом в небесно-голубом костюме - Марта, она ослепительна, при её появлении по залу проносится одобрительный шёпот, я с трудом узнаю её. Желание быть красивой преобразило мою золовку. Огонь её рыжих волос не в силах загасить даже пепел пудры. Искусно положенные тени смягчают блеск её горящих глаз, плечи и грудь обнажает вызывающе глубокое декольте, она чинно выступает на своих высоченных острых каблучках, поворачивается, делает низкие реверансы, поднимает свою набелённую ручку и во время последнего пируэта умудряется бросить в публику свой самый отчаянный взгляд, взгляд анархистки Нинон... Не будучи красавицей, не обладая истинной грацией, Марта затмила всех хорошеньких маркиз, танцующих рядом с ней. Она пожелала быть самой красивой... Появись подобное желание у меня... Бедняжка Анни! Манерная и печальная музыка сыграла с тобой злую шутку, ты расслабилась, ты чуть не плачешь и портишь себе удовольствие, сдерживая слёзы, и думаешь, что вот-вот безжалостный свет зальёт зал и на тебя устремит свой проницательный взгляд Клодина... Дорогая Анни, Ваше письмо было получено мной как раз накануне отплытия. Вы поймёте, почему мой ответ вам столь краток, нужно сделать последние приготовления к |
|
|