"Сидони-Габриель Колетт. Клодина в школе ("Клодина" #1) " - читать интересную книгу автора

запыхавшаяся Эме. Мадемуазель Сержан устремляется к ней и лишь в последний
момент сдерживается, чтобы не заключить её в объятия. Директриса словно
приходит в себя, тут же отводит потаскушку к окну и засыпает вопросами (а
как же наш урок географии?).
Блудная дщерь довольно равнодушно роняет несколько коротких фраз,
которые, по-видимому, не удовлетворяют любопытства её почтенной начальницы.
На тревожный вопрос мадемуазель Сержан она, покачав головой, с лукавым
вздохом отвечает "нет"; рыжая директриса испускает вздох облегчения. Наша
троица напряжённо следит за происходящим. Я немного тревожусь за маленькую
развратницу и посоветовала бы ей остерегаться Армана, но тогда её грозная
покровительница вообразит, что это я сама и донесла Ришелье о проделках юной
невесты - с помощью анонимных писем, к примеру, - потому я отказываюсь от
этой мысли.
Меня раздражает их перешёптывание. Пора с этим кончать. Вполголоса
восклицаю "Эй!", чтобы привлечь внимание одноклассниц, и мы начинаем гудеть.
Сначала это походит на непрерывное пчелиное жужжание; потом звук нарастает,
становится громче и в конце концов, набрав силу, достигает ушей наших
чокнутых наставниц; они обмениваются тревожными взглядами, и мадемуазель
Сержан переходит в наступление:
- Тише! Если я ещё услышу жужжание, оставлю весь класс до шести часов.
Неужели вы думаете, что мы можем вести занятия как следует, если новая школа
ещё не достроена? Вы большие и должны понимать, что нужно работать самим,
если кому-нибудь из учителей приходится отлучиться по делам. Дайте сюда
атлас. Пусть кто-нибудь попробует ответить урок с ошибками - дам
дополнительное задание на всю неделю!
Всё же неистовая дурнушка-ревнивица держится молодцом - стоило ей
повысить голос, и мы замолкаем. Урок мы отбарабаниваем лихо, ни у кого нет
желания "отвлекаться", ведь над классом витает угроза остаться после занятий
и делать дополнительное задание. Я тем временем размышляю: а вдруг мне не
удастся оказаться свидетелем нового свидания Армана и Эме - вовек себе не
прощу! Пусть лучше меня выгонят, только бы подглядеть (чего бы мне это не
стоило!), чем дело обернётся.
В пять минут пятого в классе раздаётся привычное "Закройте тетради и
постройтесь", и я вынуждена скрепя сердце убраться вон. Значит, нежданная
трагедия случится не сегодня! Завтра отправлюсь в школу чуть свет, чтобы
ничего не пропустить.

На следующий день, явившись значительно раньше положенного времени, я,
чтобы убить время, завязываю разговор с робкой печальной мадемуазель Гризе,
бледной и боязливой как обычно:
- Вам здесь нравится, мадемуазель?
Прежде чем ответить, она озирается по сторонам.
- Не особенно - я никого не знаю, и мне немного скучно.
- Но коллеги ведут себя с вами любезно?
- Я... я не знаю, нет, правда, не знаю, можно ли счесть их любезными.
Они меня не замечают.
- Как так?
- Да... за столом они почти не обращаются ко мне, а как проверят
тетради, сразу уходят, и я остаюсь с матерью мадемуазель Сержан, которая,
убрав со стола, запирается на кухне.