"Сидони-Габриель Колетт. Клодина в школе ("Клодина" #1) " - читать интересную книгу автора

лестнице оборачивается. Я отскакиваю, чтобы меня не заметили, и на меня
снова наваливается тоска. Какая Эме скверная, как быстро она ко мне охладела
и отдала свои ласки, свои золотистые глаза той, что была нашей врагиней! Не
знаю, что и думать... Она заходит за мной в класс, где я сижу, погрузившись
в размышления.
- Вы идёте, Клодина?
- Да, мадемуазель, я готова.
На улице я не отваживаюсь задавать вопросы, да и что она могла
ответить? Лучше подождать до дома, а пока я ограничиваюсь банальными фразами
о холодах, скором снеге, о том, как весело будет по воскресеньям и четвергам
на уроках пения. Но говорю я просто так, и она прекрасно понимает, что вся
эта болтовня ничего не значит.
Дома, при свете лампы, я открываю тетради и смотрю на Эме: она ещё
красивее, чем в прошлый раз: обведённые тёмными кругами глаза кажутся больше
на побледневшем лице.
- Похоже, вы переутомились?
Мои вопросы смущают Эме, почему бы это? Щёки её розовеют, она прячет
глаза. Бьюсь об заклад, она чувствует себя немного виноватой. Я продолжаю:
- Скажите, эта рыжая злодейка по-прежнему лезет к вам со своей дружбой?
Пристаёт со своими неистовыми ласками, как тогда?
- Нет... она очень добра ко мне... Уверяю вас, она очень обо мне
заботится.
- Она опять вас гипнотизировала?
- Что вы! Об этом нет и речи... По-моему, в прошлый раз я слегка
преувеличила, просто переволновалась.
Она совсем растеряна. Ничего не поделаешь, мне надо знать точно. Я
подхожу к ней и беру её маленькие руки.
- О дорогая, расскажите, что ещё случилось! Неужели вы не поделитесь со
своей бедной Клодиной, ведь позавчера я так расстроилась.
Но она явно взяла себя в руки и твёрдо решила молчать; постепенно
успокоившись, она делает вид, что ничего не произошло, и глядит на меня
лживыми и ясными кошачьими глазами.
- Говорю вам, Клодина, она оставила меня в покое и вообще очень добра
ко мне. Знаете, она вовсе не такая плохая, как мы думали...
Что означает этот равнодушный голос и незрячий взгляд широко раскрытых
глаз? Таким тоном она говорит со своими ученицами, мне только этого не
хватало! Я креплюсь, чтобы не заплакать и не выставить себя на посмешище.
Выходит, между нами всё кончено? И если я допеку её своими вопросами, мы на
прощанье только рассоримся... Делать нечего, я беру английскую грамматику,
Эме поспешно открывает мою тетрадь.
В первый и единственный раз мы серьёзно занимаемся с ней английским. С
тяжёлым, готовым разорваться сердцем я перевожу целые страницы текста:
"У вас были перья, а у него не было лошади. У нас будут яблоки вашего
кузена, если у него много перочинных ножиков.
Есть ли у вас чернила в чернильнице? Нет, но у меня в спальне есть
стол..." и т. д. и т. п.
В конце урока эта чудачка в упор спрашивает:
- Клодина, дорогая, вы на меня не сердитесь?
- Нет, не сержусь.
И это почти правда. Я не чувствую гнева, лишь горечь и усталость. Я