"Сидони-Габриель Колетт. Странница" - читать интересную книгу автора - Да пошевеливайся ты поскорей! О Боже!.. Скорей, слышишь!.. Жаден не
явилась. - Как не явилась? Заболела? - Ещё чего! Загуляла!.. Но нам один чёрт: выходить на двадцать минут раньше! Мим Браг выскочил из своего закутка, где он гримируется, - страшный, покрытый тоном цвета хаки, - чтобы предупредить меня, и я опрометью кидаюсь в свою гримуборную, в ужасе от мысли, что могу впервые в жизни не быть готовой вовремя. Жаден не явилась! Я тороплюсь, дрожа от волнения. С нашей публикой шутки плохи, особенно на воскресных утренниках. Если мы хоть на пять минут "оставим их голодными", как говорит наш Режиссёр-Укротитель, - его так прозвали, потому что он единственный, кто умеет управляться с этим залом, затянув паузу между номерами, - то не избежать гневных криков, окурки и апельсиновые корки так и полетят на сцену. Жаден не явилась... Этого надо было ждать. Жаден - наша новенькая певичка. Она так недавно выступает на эстраде, что не успела ещё вытравить свои каштановые волосы перекисью водорода. Дитя Внешних бульваров, она одним прыжком оказалась на сцене кафешантана и обалдела от того, что стала зарабатывать двести франков в месяц за исполнение песенок. Ей восемнадцать лет. Удача (?) безжалостно стиснула её в своих объятьях, и она, по-бойцовски упрямо склонив свою голову и вся подавшись вперёд, как бы локтями защищается от ударов грубой, обманной судьбы. Она поёт, как поют белошвейки, как поют на улице, не подозревая даже, хватающее за душу контральто, которое так подходит к её румяным щекам и надутым губкам девчонки из предместья. Такую, какая она есть, в чересчур длинном платье, купленном в первой попавшейся лавочке, с каштановыми волосами, которые она даже не завивает, с опущенным плечом, будто от тяжести бельевой корзинки, с пушком на верхней губе, белом от грубой пудры, публика её обожает. Наша директриса обещала ей с будущего сезона крупный шрифт в афише, как второй "звезде" программы, а может, даже и надбавку. На сцене Жаден так и сияет, там ей море по колено. Каждый вечер она узнаёт кого-нибудь из зрителей на галёрке, своих товарищей по детским развлечениям, и, ничтоже сумняшеся, прерывает вдруг свою душещипательную песенку, чтобы весело подмигнуть им, прыснуть от смеха, как школьница, а то и звонко шлёпнуть себя по ляжке... Вот её-то и нет сегодня в программе. Через полчаса они поднимут в зале невообразимый шум и начнут орать "Жаден! Жаден!", стучать деревянными подмётками своих башмаков и звенеть кофейными ложечками в чашках. Того, что Жаден не явится на спектакль, можно было ожидать. Тут же за кулисами пополз слух, что она вовсе не больна. И наш помреж ворчит: - Да, грипп у неё, как бы не так!.. В койку она упала, вот что! Там её живо вылечат. Если бы она по-настоящему заболела, то предупредила бы... Жаден как будто нашла себе обожателя, причём не из этого района. Жить-то надо... Впрочем, она и так жила то с одним, то с другим - короче, со всеми... Увижу ли я когда-нибудь снова её тоненькую фигурку, всю подавшуюся вперёд, с наклонённой по-бойцовски головой, в надвинутой до бровей пилотке - "последний крик моды", - которую она сама себе спроворила? Ещё вчера вечером |
|
|