"Сидони-Габриель Колетт. Возвращение к себе ("Клодина" #5) " - читать интересную книгу автора

раж, и теперь то и дело раздаётся её короткий, отрывистый кошачий зов: "Мяв!
мяв!.."
- Анни...
- Да... что такое?
- Скажи, Перонель... со своим танцем любви, извиваниями баядерки...
никого тебе не напоминает?
Она добросовестно обдумывает ответ, сунув смуглые ручки в карманы
маленького фартука домохозяйки-чистюли. Низкий тяжёлый узел волос натягивает
лоб, выгибая брови дугой, и от этого она ещё больше становится похожа на
Золушку-мещанку - невыносимо трогательно.
- Не притворяйтесь, Анни! Я хорошо представляю себе, как вы лежали,
воркуя, поперёк чужой кровати в отеле, точно так же втянув живот...
Самые избитые приёмы действуют, как правило, безотказно! Анни попалась
на удочку.
- Нет, Клодина, что вы! Разве я так шумела! Само целомудрие! и жест,
стирающий греховную картину! Если бы в тот вечер я не слышала собственными
ушами рассказ Анни, ей удалось бы меня обмануть. Нет уж, пусть говорит!
Пусть говорит! Это единственное развлечение, хоть и с привкусом вины,
которое она может мне предоставить.
- Так вы что же, и в момент экстаза тоже были немы?
Она поворачивается ко мне, ей не по себе:
- Клодина, как вы можете среди бела дня, при ярком солнце спокойно
обсуждать... это!
- Ну да, гораздо естественней этим заниматься! Она поднимает и
прикусывает веточку вишни ушедшего лета, скелетик ягоды с так и присохшей
косточкой. Она размышляет, нахмурив китайские ниточки бровей. Она по
обыкновению сосредоточена и старательна...
- Да, - признаёт она наконец. - И естественней, и проще...
Да, с ней не заскучаешь. Чтобы лучше видеть Анни, я взмахом головы -
привычным, как тик, - отбрасываю со лба короткую чёлку. Погода так чудесна,
что поневоле загрустишь, я чувствую тепло земли, на которой сижу. Солнце
изменило цвет, небо за соснами стало розовым, как большая банка варенья.
Перонель утомилась и задремала, а бдительный без пользы Тоби-Пёс неустанно
роет кроличью нору: этого занятия ему хватит на полчаса...
- Объяснитесь, Анни!
- Это не слишком удобно, Клодина. Если есть в мире дорогой мне человек,
то это вы... И я бы не хотела пасть слишком низко в ваших глазах... Когда
ещё я появлялась на людях, все они - Марта, мой зять, Можи, мой муж -
считали меня глупой. А я не глупа, Клодина, хотя и бестолкова. Но это не
одно и то же. Простофиля - так, пожалуй, будет точнее. Мне тяжело что-то
делать и даже что-то говорить - такая я вялая. Но не пустая, Клодина. Я
думаю, живу, особенно после... в общем... после...
- После Баден-Бадена, наверное? Очень тонко сказал об этом Мишель
Провен: "Женщина не виновата в том, что она испытывает..."
- А я теперь точно знаю, что та женщина беззащитней, сдаётся быстрее и
легче остальных, которая скромнее прочих, молчаливее, она не будет
флиртовать, потираясь плечом или коленом о плечо или ногу мужчины, она
меньше всех думает о грехе, понимаете! Она прячет глаза, отвечает лишь на
вопросы, а ноги держит под стулом. Ей даже в голову не приходит, что что-то
может произойти... Но стоит мужчине положить ей ладонь на лоб, чтобы