"Сидони-Габриель Колетт. Невинная распутница " - читать интересную книгу автора

- Горячей воды всегда не хватает... - рассеянно пробормотала Минна.
Он посмотрел на неё, подняв брови, постепенно обретая - вместе с
одеждой - привычную физиономию "маленького барона Кудерка":
- Милый друг, вы иногда говорите такое... такое, что я перестаю верить
вам или же собственным ушам!
Минна не сочла нужным отвечать. Она стояла на пороге, тоненькая и
скромная в своём тёмном платье, глядя на него отсутствующим взглядом, уже
простившись с ним.

"Ну вот и ещё один!" - напрямик говорит себе Минна.
Яростным движением она вонзает плечо в выцветшую суконную обивку фиакра
и откидывает голову назад - не из опасения, что её могут увидеть, а из
отвращения к погоде.
"Дело сделано... Ещё один! Уже третий, и по-прежнему без всякого
успеха. Впору отказаться от всего этого. Если бы мой первый любовник,
практикант при больнице, не уверил меня, что "я просто создана для любви",
то я бы немедленно обратилась к какому-нибудь крупному специалисту..."
Она перебирает в памяти подробности своего короткого свидания; руки её,
спрятанные в муфту, сжимаются в кулаки.
"И что же? Этот мальчик был так мил! Он умирает от желания в моих
объятиях, а я... я всё так же жду, говоря себе: "Да, это не лишено
приятности... но вы можете предложить мне что-нибудь получше?"
Точь-в-точь как с моим вторым, этим итальянцем, с которым Антуан
познакомился у Плейелей... как его? С зубами до самых глаз... Дилигенти!
Когда я спросила у него, что это за "пакости", о которых пишут в книгах, он
засмеялся и повторил ровно то же самое! Да, везением это никак назвать
нельзя! Как же мне всё надоело!.."
В эту минуту она думает об Антуане с мстительным чувством, возлагая на
него непонятную ей самой вину: "Готова поклясться, это он всё испортил... и
вот теперь я получаю удовольствия не больше, чем... чем это сиденье! Он,
наверное, грубо обошёлся со мной и что-то во мне повредил".
"Бедная Минна!" - вздыхает она. Фиакр выезжает на площадь Звезды. Через
несколько минут она будет дома, на улице Вилье, всего в двух шагах от
площади Перер... Она ступит на сухой холодный тротуар, взойдёт по лестнице в
жарко натопленные покои, пахнущие свежей штукатуркой и обойным клеем... А
потом будут большие руки Антуана, его собачья радость... Она покорно
склоняет голову. Сегодня надеяться уже не на что.

Два года замужества и три любовника... Любовники? Может ли она назвать
их так в своих воспоминаниях? Она думает о них с полным безразличием, не
лишённым раздражения: они насладились благодаря ей коротким конвульсивным
счастьем, которое никак не даётся Минне, несмотря на настойчивые и несколько
прискучившие уже поиски. Она забыла этих людей, сослав их в самый тёмный
угол памяти, где они утеряли зримые черты, так что даже имена их
вспоминаются не без труда... Осталось лишь одно яркое пятно, как надрез от
свежей раны: первая брачная ночь.
Минна по сию пору могла бы нарисовать пальцем на стене своей спальни
карикатуру на Антуана в ту ночь: горбатая от усилий спина, рогатые пряди
волос, короткая бородка сатира - фантастическое изображение Пана,
облапившего нимфу.