"Сидони-Габриель Колетт. Невинная распутница " - читать интересную книгу автора

проточенной древесным червём, и вглядывается в зной, как будто это некий
природный катаклизм:
- Если бы ты видел! Ни один листочек не шевелится... А эта кошка с
кухни! Безмозглая тварь валяется на самом пекле! У неё будет солнечный удар,
она уже в обмороке... Можешь мне поверить, жара просто впивается в глаз
через эту дырочку в ставнях!
Она отходит от окна, махая руками, "чтобы было больше воздуха", и
спрашивает:
- Ну и что же мы будем делать?
- Не знаю... Давай почитаем...
- Нет, от этого ещё жарче.
Антуан окидывает взглядом Минну, такую тоненькую в прозрачном платье:
- Тебе хорошо... Такое невесомое платье!
- Даже и оно давит! А ведь под ним ничего нет, ну почти: вот смотри...
Она берёт двумя пальцами и слегка приподнимает подол платья, будто
цирковая танцовщица. Антуану бросаются в глаза носочки песочного цвета,
которые почти сливаются с перламутровой кожей лодыжек, зубчатый краешек
панталон над коленками... Карты, выскользнув из его дрожащих рук, веером
рассыпаются по полу...
"Я не буду таким дураком, как в прошлый раз", - думает он испуганно.
Он судорожно сглатывает слюну, и ему удаётся изобразить безразличие:
- Это снизу... но тебе, наверное, жарко сверху, под корсажем?
- Корсажем? На мне только лифчик и нижняя рубашка... пощупай сам!
Она подставляет ему спину, повернув голову, выставив локти и
прогнувшись. Быстрым движением он протягивает руку туда, где должны быть
плоские маленькие груди... Минна, которой он едва коснулся, отпрыгивает от
него с мышиным писком и начинает хохотать так, что слёзы выступают на
глазах:
- Дурак! Дурак! Этого нельзя делать! Никогда не трогай под мышкой! Меня
от этого просто трясёт!
Она очень возбуждена, а он раздосадован... Но каким ароматом пахнуло на
него из-под влажной руки девочки! Коснуться кожи Минны в том запретном
месте, что никогда нельзя увидеть днём, вывернуть белое исподнее Минны, как
обрывают лепестки розы - о, не причиняя ей боли, просто чтобы посмотреть...
Он силится быть нежным, ощущая в руках какую-то особую неловкость и силу...
- Не смейся так громко! - шепчет он, надвигаясь на неё.
Она постепенно приходит в себя, но всё ещё хихикает, нервно поводя
плечами и утирая слёзы кончиками пальцев:
- Это всё из-за тебя! Я не могу остановиться! Прошу не делай этого
больше, Антуан! Или я буду кричать!
- Не кричи! - молит он еле слышно, продолжая идти к ней.
Минна начинает отступать, прижав локти к бокам, дабы уберечься от
щекотки. Вскоре она упирается спиной в дверь и выставляет вперёд руки,
которые умоляют и угрожают... Антуан хватает её за тонкие боязливые
запястья, разводит их в сторону и остро ощущает, как пригодилась бы ему в
этот момент лишняя пара рук... Он не смеет отпустить Минну, застывшую в
нерешительном молчании, и видит прямо перед собой её глаза, что зыбко
колышутся, будто потревоженная водная гладь...
Тонкие волосы, выбившиеся из узла, щекочут подбородок Антуана, вызывая
безумное непреодолимое желание, вспыхивающее огнём во всём теле... Чтобы