"Якуб Колас (Константин Михайлович Мицкевич). На росстанях [H]" - читать интересную книгу автора

- Вышло то, чего никто не ожидал! Эти две красавицы полюбили одного
молодого панича и бросились ему на шею. А он, бедняга, с горя пошел и
утопился в Телешевом дубе.
- Габрынька, постыдись! - умоляюще проговорила пани подловчая.
А Габрынька вся ходуном ходила от смеха. Смеялась также и Ядвися,
немного смущенная такой непосредственностью, простотой и смелостью шуток
своей сестры.
- У вас, как видно, есть способности писательницы, - смеялся и
Лобанович. - Но почему же он, ваш панич, топиться пошел?
Габрынька лукаво взглянула на сестру. Ядвися, очевидно,
заинтересовалась ее шуткой и смеясь ответила:
- Должно быть, этот панич испугался своего счастья.
Сестры переглядывались и перебрасывались шутками. Им, видимо, было
очень весело, их увлекала и радовала предстоящая поездка, смена впечатлений,
новые места, новые знакомства.
Лобанович почувствовал какую-то грусть. Откуда она - он не знал и сам.
Не оттого ли, что панна Ядвися так радуется? Как видно, ее ничто не
привязывает здесь, никто не интересует, и она с легким сердцем готова
сменить эту глушь Полесья на любое новое место. Ведь сердце ее свободно. А
может быть, оно ищет другое сердце, чтобы забиться с ним в лад? А может, это
сердце уже найдено где-то там?
Чувство одиночества вдруг охватило учителя. Он здесь чужой и лишний. И
смешными казались теперь те мысли, которые еще так недавно наполняли
радостью его молодое сердце.
Жена подловчего вышла из комнаты. Девушки по-прежнему весело болтали,
сыпали шутками. Возле печи, под кушеткой, лежал старый Негрусь и лениво
повиливал хвостом, когда мимо него проходила Ядвися.
- Я ни разу не видел вас в таком хорошем настроении, - сказал ей
Лобанович. - Вы сегодня веселы, как никогда.
- А вы хотели бы, чтобы я плакала? - спросила она.
- Нет, я этого совсем не хотел бы. Но, как я замечаю, у вас здесь нет
ничего такого, о чем вы могли бы пожалеть. И если бы вам представился случай
уехать отсюда навсегда, вы нисколько об этом не пожалели бы.
- О нет! - промолвила Ядвися.
На минутку она задумалась. Лицо ее стало серьезным. Но в мгновение ока
выражение его переменилось, в глазах заблестели искорки смеха и лукавства.
- О нет! Вы ошибаетесь! - сказала она. - У меня есть некто, кого мне
очень тяжело покинуть и о ком тревожится мое сердце.
Лобанович замер в сладком и вместе с тем тревожном ожидании. Ядвися
окинула его внимательным взглядом, затем неожиданно вскочила и направилась к
Негрусю.
- Негрусь, милый мой Негрусь! - ласкала она собаку, прижимаясь к ее
морде своей щекой. - Мы расстанемся с тобой на целые две недели!
- Тем приятнее будет минута встречи после разлуки, - сказал Лобанович и
поднялся. - Ну, желаю вам всего наилучшего. Счастливо доехать, весело гулять
и легко перенести разлуку с тем, о ком так тревожится ваше сердце.
Говоря это, Лобанович, как ни силился, не мог скрыть обиду, она
отражалась на его лице.
- Куда же вы? - спросила Ядвися.
- У меня, видите ли, есть одна работа. А вам нужно собираться в дорогу,