"Евгений Коковин. Детство в Соломбале (Повесть)" - читать интересную книгу автора - Мы знаем, не девчонки, - серьезно и с обидой ответил Костя.
- Народ надежный, давно известный, - ласково улыбнувшись, сказал Николай Иванович. Мы слышали, как Николай Иванович тихо переговаривался со своими товарищами. - Выступать нужно, я давно говорю, - глядя в пол, шепотом сказал другой рабочий. - Чего там наши медлят! - С ухватами не выступишь, - заметил Николай Иванович. - Оружия нет, и люди не подготовлены. В комитете знают об этом. Наступление наших задержалось. Интервенты опять подкрепление по железной дороге послали. - В Маймаксе люди давно готовы, - возразил тот же рабочий. - Сколько ждать можно! Так нас всех пересажают да перестреляют... Николай Иванович встал. Брови его сдвинулись. Он сердито посмотрел на рабочего, который с ним спорил: - Врешь, Богданов! Всех нас не перестреляют. Напрасно ты панику поднимаешь. Для выступления момент нужно выбрать. Вот оружие достанем да фронт к Архангельску подвинется - тогда и выступим. - А что, с оружием плохо? - Пока плохо, - ответил механик. Мы попили у Николая Ивановича чаю с хлебом. - Пока, ребятки, не приходите. Вы хорошо помогали нам. - Николай Иванович подал нам руку и тихонько сказал Косте: - Известно, батька твой жив, на Мудьюге сидит. Скажи матери, а больше никому... Слышишь? О, как обрадовался этому известию Костя! Он ухватился за рукав Николая Ивановича, и слезы полились из его глаз. - Правда, жив? Кажется, первый раз я видел, как Костя плакал. Когда мы возвращались, он всю дорогу плакал, смеялся и обнимал меня. Славный мой дружище Костя Чижов! В Соломбале среди ребят мы никогда не проронили ни одного слова о дяде Антоне и о знакомстве с Николаем Ивановичем. Теперь, уединившись, мы часто вспоминали матроса-большевика. Мы мало знали этого скупого на слова и всегда настороженного человека в военной матросской форме. Конечно, ему очень нелегко было жить и выполнять задания подпольного комитета, когда почти все время он находился на глазах у своих унтеров и офицеров. Опасность быть заподозренным или замеченным подстерегала дядю Антона на каждом шагу. - Как это он не боится? - иногда говорил я Косте. - Ведь у него в казарме столько врагов! - Он большевик, - отвечал Костя. И этот ответ объяснял все. Мы уже знали многих большевиков и видели их бесстрашие. Но вот теперь дяди Антона нет. При этой мысли становилось невыносимо тоскливо. Сейчас как-то особенно хотелось его увидеть, прикоснуться к его бескозырке, к ленточкам, к синему воротнику и сказать "Спасибо, дядя Антон!" В Соломбале всюду чувствовалось, что интервенты и белогвардейцы намереваются начать наступление на фронте. За кладбищем проходили торопливые учения. Ребята находили на полях патроны, невзорвавшиеся гранаты и пироксилиновые |
|
|