"Лев Коконин. Стая " - читать интересную книгу автора

пахла, видимо, была не настоящая. (Позднее Бим сравнит вкус русской и
итальянской кожи. Ему попадут в зубы сапоги хозяина - вот это сапоги были!
Из настоящей яловой кожи - грызешь, нагрызться не можешь).
Утром Илья с отцом проснулись от маминого рыдания. Илье сделалось
страшно - вот так же год назад мама рыдала, когда почтальон принес
телеграмму о смерти дедушки.
Папа вскочил с кровати раньше Ильи, первым узнал, что случилось.
- Вы посмотрите, что он оставил от моих сапог! У-у! У-уу! - донеслись
до Ильи мамины причитания.
Когда встал Илья, мама сидела на кухне, а на коленях у нее лежало все,
что Бим оставил от итальянских сапог. Она склонила к ним голову, тоненько
всхлипывала. Папина рука гладила ее плечо, как умел он успокаивал маму:
- Успокойся, Нинусь! Успокойся! Что ж теперь делать? И мы ведь не
вечные!
Собаки очень чутки к горю людей. Бим слушал плач хозяйки и подвывал,
нагоняя тоску на всех.
С того дня Бим чуть-чуть повзрослел. Он теперь знал, не к каждому можно
ласкаться, старался не встречаться на пути хозяйки. Даже не от сапога, от
домашней тапочки хозяйки можно было отлететь на значительное расстояние. Это
он узнал тоже.
И хозяин сделался к Биму холоден. Теперь, когда пришла очередь его
яловым сапогам, он поднимал Ильюшку с постели и кивал на собаку:
- Иди! Гуляй с ним. Он таких сапог сам не стоит.
Конечно, папины сапоги стоили не столько, сколько итальянские, но мама
работала кассиром и счет денежкам знала. Когда семья собиралась вместе, она
все чаще стала заводить такой разговор:
- Двести двадцать за итальянские отдали! Твои, Коля, рублей девяносто
бы еще потянули, занавеска - двадцатка, стены в коридоре ремонта из-за него
ждут - еще полсотни. Посчитайте! Дура была, когда за него самого восемьдесят
заплатить согласилась!
Ильюшка был благодарен отцу, когда он вставал на защиту Бима, обещал
маме - скоро будет полегче, скоро Бим уедет в военные лагеря. Втайне ему и
самому уже этого хотелось. Все-таки Бим отнимает очень много времени. Отец
теперь гуляет с ним редко, да и зачем выводить Бима часто, если до шести
месяцев он все равно не будет проситься на улицу. Легче прополоскать половую
тряпку.
По мере того как взрослел Бим, врагов у него становилось больше и
больше. Самым первым из них сделался дворник. Из-за него хозяйка заявила
своим мужчинам: прогуливать собаку она больше не будет.
Рассерженный дворник опирался на свою метлу, показывал пальцем на Бима
и кричал на всю улицу:
- Развели псарню-то! Указ-то в газете читали? Вот и ведите выгуливать
на свои площадки. Я вам не подчищало! Убирать за всеми должон?
Таких площадок для выгула в городе пока не построили, хотя газета,
ссылаясь на них, разъясняла, почему с собаки берется налог.
И папа Коля совсем перестал гулять с Бимом, потому что жильцы первых
этажей частенько кричали ему в форточку о нарушении "элементарной
санитарии".
Бим пока еще не чувствовал, сколько трудностей и хлопот доставляет
семье Коробовых. Дворники, санитария квартиры и улицы мало его тревожили,