"Лев Коконин. Стая " - читать интересную книгу автора

За все лето Илья приезжал к отцу в лагерь только один раз. Он торопился
вернуться в город, и праздник Бима оказался скомканным. Успели лишь сходить
на реку выкупаться. Илья сам пристегнул Бима на блок, а пока прощался с
отцом, тот спрятался в будку.
- Бим! Я уезжаю, Бимушка! До свидания!
Последний раз взглянуть на молодого хозяина Бим не захотел, из будки не
вышел.
Покупатель прислал письмо, извинялся, что приехать за Бимом не может.
Если Николай Васильевич согласен ждать, собаку заберет осенью. Покупатель
просил подтвердить согласие и сообщить новую цену.
На покупателя Николай Васильевич обижался не долго. Он написал ему
письмо, указал последнюю дату, жирно вывел и округлил цифру - 150. Ответ не
заставил ждать. Его условия принимались.
Осень принесла Биму большие жизненные перемены. Лагерь почти опустел,
хозяин Бима с несколькими солдатами свертывал последние палатки, все
готовились к отъезду. Бим сделался почти взрослым, густая шерсть надежно
укрывала от холодов, а они в эту осень пришли рано. Как-то хозяин сжалился
над Бимом, на ночь спустил с цепи. Утром Бим пришел к дому, и хозяин долго
подзывал его к себе. Бим не торопился выполнять команду, радовался свободе,
лаял на хозяина, звал поиграть. Хозяин бегал за ним с ошейником и сердился
все больше. Бим, наконец, понял - не до игры с ним, подошел виновато. Когда
карабин на кольце ошейника щелкнул, Николай Васильевич пнул сапогом Бима,
схватил подвернувшуюся под руку палку, стал избивать пса.
От обиды Бим не чувствовал боли. Кто-то другой, не хозяин, замахнись на
него палкой, - он бы сумел показать зубы, постоял за себя. Бил хозяин.
Может, и не любил его Бим, но преданность свою отдавал ему, огрызнуться,
броситься на него он не мог. С каждым ударом палки Бим плотнее прижимался к
земле, не скулил, не просил пощады. И страха он не успел ощутить, потому что
били его первый раз.
Полдня Бим пролежал у будки, уткнув морду в лапы, не пошевелился ни
разу. Он не пошевелился и когда услышал шаги. Кто-то приближался к нему, на
слух определил - не хозяин. Мягкий добрый голос заставил поднять голову:
- Обиделся? Обиделся, да? Так-то дураков учат!
Бим узнал хозяина Чапы, привстал. Видеть ему сейчас никого не хотелось.
- А ты, парень, не скалься! Ваш-то брат меня за своего считает. Видел
я, как на тебе силу пробовали. И у нас всякие есть. Тебе вот не повезло -
парень ты вроде умный, а такому достался. Не рычи, говорю!
Дед подошел вплотную к Биму, разговаривал с ним, оглядываясь по
сторонам:
- Палкой-то не ласкают! Твоему-то сказал про это, так выругал меня. Я
ведь не обидлив. Обидлив всегда завидлив! Своему не говори, чего сделаю!
Дед еще раз оглянулся, потрепал холку Бима и расстегнул ему ошейник:
- Вот так-то! Ишь, ты. Не продам, говорит, патрон, видишь ли, не
пожалею. Себя жалей. Молоко на губах вытри, потом и ругай стариков. Беги,
парень, беги!
Не Бим, сто пятьдесят рублей пропало у Николая Васильевича. Завтра в
лагере останется зимовать один сторож, завтра приедет покупатель... "Неужели
украли? Украли, так с ошейником бы! Сам расстегнулся? Не-ет! Не сам!"
Рядом со своими следами на жиденькой пороше можно было разобрать следы
от подшитых валенок. "Он... Старый черт! Двух-то псов ему для чего? Зря вот