"Василий Кохан. Месть " - читать интересную книгу автора

Вдруг кажется, что тропка побежала вправо. Вы делаете несколько шагов вправо
и убеждаетесь, что ошиблись. Возвращаетесь назад. Идете влево... И опять
сбиваетесь с пути. Снова возвращаетесь. А тут и сумерки опустились. Куда
идти?.. Так и у следователя. Ищешь и находишь людей, а они ничем помочь не
могут; добываешь факты, а они ничего общего не имеют с данным уголовным
делом; тратишь силы и время, устанавливая, кому принадлежит вещественное
доказательство, а оказывается, оно случайно попало на место происшествия..."
Не знал Вадим Гурей, как была недовольна собой старший лейтенант
Кушнирчук. Ему-то что. "У него спрашивайте", - и все.
- Скажите, Вадим, - не отступала Наталья Филипповна, - вы кому-нибудь
говорили, что семнадцатого октября Балагур собирается ехать к Ирине на день
рождения?
Гурей нахмурился и сцепил руки на коленях.
- Не припоминаю.
- Кто еще отбывал наказание вместе с Балагуром?
- Разве всех назовешь?
- Всех не нужно. Назовите тех, с кем у Балагура были какие-то стычки,
споры, а может, и драка.
- Кулачные бои в исправительно-трудовой колонии запрещены.
Глаза Гурея сузились, как от яркого света.
- Драки и тут, на воле, не разрешаются, однако случаются.
- В колонии к дракам мало кого тянет. А у нас Железобетон и Сизов
держали дисциплину - не пикнешь...
Наталья Филипповна достаточно хорошо знала жизнь в колонии, так как
постоянно интересовалась поведением тех, чьи уголовные дела она вела. За это
ее не раз ставили в пример на всяких совещаниях и семинарах, приглашали
поделиться опытом работы с начинающими следователями. Стычки между
осужденными случаются. И то, что в исправительно-трудовой колонии в этом
отношении полный порядок, как уверяет Гурей, несколько идеализировано. Вот и
на днях Наталья Филипповна получила письмо: "Валентин Кириленко, которым вы
интересуетесь, лежит в санчасти. Рецидивист Лука Ядвигин заставил его
проглотить ручку от сломанной алюминиевой ложки..." Конечно, это единичные
случаи. Лица, которые терроризируют осужденных в местах лишения свободы,
строго наказываются. И все же подобное случается. Могли быть неприятности и
у Балагура. Вадим всего не знает. И не мог знать. После побега Дмитрия
перевели в другую колонию, прибавив срок. Были новые друзья и новые враги.
Поинтересоваться бы жизнью Балагура раньше, не пришлось бы теперь тратить
столько времени.
- А что вы скажете об Иване Дереше?
- Каком Дереше?
- Разве много Дерешей было с вами в колонии?
- Ой, - вспомнил Гурей. - Да Иван прекрасный парень. Как это я забыл о
нем?..
- Продолжайте, продолжайте, - поощрила старший лейтенант, видя, что
Вадим заколебался.
Гурей покашлял в кулак и рассказал, как однажды в столовой Иван Дереш
облил Балагура горячим супом. Спина у Дмитрия покрылась пузырями - рубашку
не мог надеть. А когда выздоровел, сам кипятком (тоже в столовой) ошпарил
Ивану ноги выше колен. Дереш пищал, будто его режут. Происшествия
расследовались, и было установлено, что они случайны. Дереш споткнулся,