"Вольфганг Кеппен. Голуби в траве" - читать интересную книгу автора

столетия, сага о господстве человека над силами природы, символ мнимой
победы над инерцией и сопротивлением во времени и пространстве. Возможно,
настанет день, когда эти машины будут оставлены. Они останутся на площади
стальными трупами. Ими нельзя будет пользоваться. Из них вынут то, что
сможет пригодиться, - подушку для сиденья. Ржавчина покроет то, что
осталось. Женщины, одетые модно и броско, важные, как дамы, и озорные, как
подростки, женщины, женщины в военной форме оливкового цвета, женщины в
чине лейтенанта и женщины в чине майора, вызывающе накрашенные молодые
девушки, множество женщин, служащие гражданских ведомств, офицеры и
рядовые, негры и негритянки - они все олицетворяли оккупацию, они кричали,
смеялись, махали, они наводняли площадь, они искусно вели среди стоящих
машин свои роскошные автомобили, поющие песнь богатства. Немцы поражались
и ужасались этой расточительности на колесах. Кое-кто думал: "Наши-то всю
войну протопали". По их убеждению, маршировать по чужой стране было
достойней, чем разъезжать по ней на машине: солдат, по их представлениям,
должен был маршировать, командовать же, согласно внушенным им правилам
игры, должны были фельдфебели, а не автоводители. Конечно, с водителями
приятнее, фельдфебели обычно грубы, но тут уж ничего не попишешь, главное
в том, чтобы соблюдались правила игры, чтобы в момент войны, победы или
поражения не нарушать установленных традиций. Немецкие офицеры, которые,
став теперь коммивояжерами, с трудом передвигались по городу и подолгу
ждали трамвая, держа в руке чемоданчик с образцами товаров, зеленели от
злости, видя, как простые американские солдаты, рассевшись, точно богатые
туристы, на мягких и удобных сиденьях, проезжают мимо своих начальников,
не отдавая приветствия. Это была демократия. Это был непорядок. Роскошные
машины придавали оккупации оттенок забавы, сибаритства и преступного
легкомыслия.
Вашингтон подошел к своему небесно-голубому лимузину. Он был тем
ангелом, для которого маленькая девочка до блеска начистила небесный
корабль. Малышка сделала книксен. Она сделала книксен и обтерла тряпкой
дверцу машины. Вашингтон подарил ей шоколадку и бананы. Он купил шоколадку
и бананы для этой маленькой девочки. Он был ее постоянным клиентом. Хейнц,
сидевший под животом у лошади Благочестивого курфюрста, скривил губы.
Дождавшись, когда Вашингтон отъехал, он слез с постамента. Он сплюнул на
доску, на которой бронзовыми буквами были перечислены победы курфюрста. Он
сказал: "Это был негритос моей мамаши".
Дети с уважением глядели на Хейнца. На них произвело впечатление то,
как он встал, сплюнул и сказал: "Это был негритос моей мамаши". Усердная
маленькая девочка подошла к памятнику и стала задумчиво есть банан,
подаренный негритосом-его-мамаши. Щенок обнюхивал брошенную на землю
банановую кожуру. Маленькая девочка не замечала щенка. На нем не было
ошейника. Кто-то повязал ему вокруг шеи веревку. Щенок, казалось, был
теперь в плену, но по-прежнему без хозяина. Хейнц хвастался: ему уже один
раз дали порулить американской машиной, он может хоть каждый день ею
править, стоит ему захотеть. "Моя мамаша крутит с негритосом". Его начисто
лишил покоя темнокожий друг их семьи, чернокожий кормилец, приносивший в
дом подарки, но тем не менее чужой и своим появлением вызывавший неловкое
чувство. Бывали дни, когда он ложью устранял негра из своей жизни. "Что
поделывает ваш негр?" - спрашивали его ребята. "Какой негр? Что ты
болтаешь?" - отвечал он тогда. Зато в другой раз Он делал из Вашингтона