"Павел Ефимович Кодочигов. На той войне " - читать интересную книгу автора

Дистрофики больше в медсанбат не поступали, и врача Берту перевели в
госпиталь. За нее порадовались - все-таки не место на фронте этой больной и
совершенно беспомощной в житейских вопросах женщине.
Раненых поступало немного. Подцепит кого-нибудь случайная ночная пуля,
кто-то попадет под снаряд. Хирурги взялись за грыжи и аппендиксы,
специалисты других профилей забросили скальпели и занялись своим делом.
Сестры и санитарки боролись с мухами, которые падки на кровь и слетаются на
ее запах тучами. Били мух хлопушками, немедленно сжигали кровяные бинты.
Избавятся, передохнут и начинают все сначала.
В такое спокойное, почти мирное время в медсанбат приехал главный
хирург фронта генерал-лейтенант медицинской службы Вишневский, сын и ученик
всемирно известного академика Александра Васильевича Вишневского,
разработавшего лечение новокаиновой блокадой, новые методы местного
обезболивания, внедрившего масляно-бальзамическую повязку для гнойных ран.
Возник тихий переполох. Каждому хотелось поговорить с главным хирургом,
хотя бы взглянуть на него, и все боялись встречи с ним - а вдруг что не так
будет.
Невысокий, худощавый, порывистый в движениях и в то же время очень
сосредоточенный, Вишневский обходил палатки, беседовал с врачами и ранеными,
недостатки подмечал с первого взгляда, но замечания делал спокойно, не
повышая голоса, чем еще больше располагал к себе. Во время обхода привезли
раненых, и Катя заволновалась - вдруг главный хирург фронта захочет
посмотреть, как они работают, а Вишневский решил по-другому. Рюмин сказал,
что Александр Александрович будет оперировать сам, многозначительно
посмотрел на Катю и добавил:
- С вами. Так что готовьтесь. У Кати перехватило дыхание.
- А вы будете ассистировать? - спросила, заикаясь. Глаза Рюмина
откровенно смеялись:
- Нет. Вдвоем поработаете. Как обычно.
- Да как же так? - совсем растерялась Катя. - Эт-то невозможно! Я не
знаю его привычек, движений, вдруг что-то не пойму. Нельзя же так сразу.
- Можно и нужно, - заверил уже серьезно Рюмин. - Со мной работаете, а с
ним еще проще. Он хирург от бога.
Пришлось спешно собираться, сжиматься в кулак, как учил когда-то
Головчйнер. Катя провела с Вишневским две операции "на животах". И ничего
страшного не случилось. Главный сразу так повел себя, что она прекрасно
понимала даже его взгляд из-под сильных очков. Работал он виртуозно. Катя
тоже увлеклась и забыла, что она помогает самому Вишневскому.
- Ну вот и все, а вы боялись. Боялись ведь, правда? - спросил главный,
стягивая с лица маску.
- Очень. Вначале все поджилки тряслись.
- А на плацдарме?
- Так вас же там не было, - простодушно ответила Катя.
Вишневский откинулся назад и захохотал громко, пронзительно:
- Неужели я страшнее снарядов? Или похож на Змея Горыныча!
- Извините, я совсем не то хотела сказать, но, понимаете...
- Понимаю, - пошел навстречу Вишневский. - Вы лучше вот что скажите:
хорошо начальство сделало, что вас почти на передовую затолкало?
- Конечно! Во время распутицы и ледохода раненых бы вообще на тот берег
не переправить. А мы операцию быстренько сделаем, подлечим, а потом уже и в