"Павел Ефимович Кодочигов. На той войне " - читать интересную книгу автора

Награжденные один за другим строевым подходили к столу, и генерал, член
Военного совета армии, вручал им ордена и медали. Катю не выкликали долго, и
все это время она думала о том, как бы не сбиться с шага, ловко подойти,
доложить, принять награду, поблагодарить...
- Медалью "За боевые заслуги" награждается медицинская сестра
Мариничева Екатерина Григорьевна.
Эти слова дошли до Кати не сразу. Лейтенант из первой шеренги сделал
шаг вперед и принял вправо, освобождая ей дорогу, а Катя все стояла на
месте, потом заспешила, споткнулась о корень и едва не упала. От этого из
памяти вылетело все, что Катя так старательно запоминала. Строевого у нее не
получилось, шла, как самой казалось, какими-то зигзагами и пунцовая от стыда
предстала перед генералом. Он говорил что-то утешительное, но его слова
скользили мимо сознания. Генерал сам прикрепил медаль к гимнастерке, крепко
пожал руку и извинился:
- Подарка мы вам не приготовили. Мужчинам табак и кисеты даем, а вы
ведь не курите?
- Нет, товарищ генерал, - начала приходить в себя Катя.
- И не надо, - одобрил генерал. - Но подарок мы вам найдем и вручим за
праздничным столом. Не возражаете?
- Так точно. Большое спасибо, товарищ генерал.
В шеренгах словно мелкий горошек рассыпался и перекатывался до тех пор,
пока Катя не спряталась за спиной впереди стоявшего. Еще раз, не щадя
ладоней, дружно грохнули за столом, когда Кате торжественно вручили духи и
коробку с кедровыми орехами.


3

Тамара Антонова первый раз была ранена утром седьмого ноября сорок
первого года. На Красной площади проходил парад войск, страна отмечала
двадцать четвертую годовщину своей новой жизни, и точно в это время фашисты
нащупали батарею, в которой Тамара была санинструктором.
В первую военную зиму небывалые холода грянули рано, и снег выпал
раньше обычного, но во время обстрела земля стала черной и влажной. Тамара
металась по ней среди свежих воронок от одного раненого к другому,
успокаивала, перевязывала и оттаскивала в укрытие, пока не подцепило и ее.
Накладывала шину, и что-то ударило по ноге. Думала, камнем или комом земли,
а когда поднялась, резкая боль свалила на землю, стало вдруг жарко и
удушливо. Доползла до воронки - осколок пробил бедро, ей надо было укрыться
от глаз еще живых артиллеристов, - и только перевязала ногу, в воронку
прыгнул разъяренный старшина:
- Ты чего здесь расселась?
- Ходить не могу.
- Вот тебе и на! Что же теперь делать-то? Руки целые? Тогда мы к тебе
раненых стаскивать будем. Воронка большая, в ней много уместится.
В госпиталь Тамара попала на четвертые сутки. Операции не боялась,
понимала, что она не из сложных, но как лечь на стол, не представляла.
Хирург наверняка мужчина, а на ней кальсоны, их придется снимать.
- Дай трусики! - попросила сестру.
- Зачем? Тамара объяснила.