"Павел Ефимович Кодочигов. Так и было " - читать интересную книгу автора

татенькой зовет. Чудно! Пока раздумывал об этом, с улицы донесся крик:
- Гриша, Гриш, татеньку убили!
Выбежал из подвала:
- Как убили? Когда?
- Слышал, стреляли? Это в него. Что теперь делать? Что делать? Мама
больная, ей и рассказать нельзя... Гриш, я с санками пришла. Пойдем привезем
татеньку.
Дед Никифор лежал в овраге недалеко от немецкого дзота, опрокинутый
навзничь. Густая борода задрана вверх, глаза открыты, но не моргают. Умер
уже! Гришка покосился на зрачок пулеметного ствола, все еще направленного на
убитого.
- Нас не застрелят?
- Я спрашивала - разрешили увезти.
Два немца вышли из дзота, помогли вытащить сани из оврага...
Ночевал мальчишка в своей землянке - дочь деда Никифора попросила не
топить в подвале:
- Пусть там пока лежит, а как и когда хоронить будем, ума не приложу.
А у Гришки не выходили из головы слова деда Никифора, сказанные утром:
"Что кому на роду написано, то и будет". Он и соглашался с ними и
опровергал. Не появись он, Гришка, в деревне, председатель мог и не решиться
пойти на Губернию. Не найди они котелок, дед не послал бы его на кухню, они
возвращались бы оврагом вместе... И что тогда? Убили бы обоих? А вдруг нет?
Окажись в дзоте какие-то другие солдаты, дед тоже мог остаться живым. А
эти-то почему стреляли? Видели же, что идет старый человек, никакого оружия
у него нет, одни валенки. Неужели из-за них застрелили? Валенок около деда,
когда они подошли к нему, уже мертвому, не было. Значит, забрали. А если бы
шел без них? Ни за что убили человека, а потом помогли вытащить тело из
оврага. Это как понять?
Забылся мальчишка под утро и спал бы долго, да мать разбудила и
огорошила новой бедой:
- Миша умер, решила его дома похоронить.
Лицо ее осунулось, стало совсем черным, и вся она казалась сухонькой и
маленькой старушкой.
- Миша умер? Почему? Почему он умер? - дернулся Гришка к матери.
Она посмотрела на него отсутствующим взглядом и напомнила:
- Так болел...
Мать уже приняла эту смерть, для Гришки же она была полной
неожиданностью. Опять "на роду написано"? Он даже не попрощался с Мишей, а
наорал перед уходом из Горушки. "Замолчи! В ушах звенит от твоего крика!" -
вот такими были его последние слова брату.
- Сделай гробик. Завтра похороним, - приказала мать, а когда
потрясенный случившимся Гришка упал на нары и разрыдался, прикрикнула:
- Замолчи! В ушах звенит от твоего крика!
Помнит, помнит все и уко-ри-ла? Да нет, это ее любимое выражение,
бессознательно повторенное им, как и многие другие, привычные с малых лет.


* * *

Мишу похоронили на Ивановском кладбище. Недалеко от церкви Гришка нашел