"П.В.Кочеткова, Т.И.Ревяко. Палачи и киллеры ("Энциклопедия преступлений и катастроф") " - читать интересную книгу автораобъявления о процессе народному комиссару юстиции Курскому: "Ни малейшего
упоминания в печати о моем письме быть не должно". Ленин настаивал на организации ряда "образцовых процессов" с целью усиления репрессий против меньшевиков и эсеров, образцовых "по разъяснению народным массам, через суд и через печать, значения их", "образцовых, громких, воспитательных процессов", сопровождаемых значительным шумом в печати. Ведь "воспитательное значение судов громадно". Судьи должны были руководствоваться "революционным правосознанием", "считаться не только с буквой, но и с духом" коммунистического законодательства и не отступить перед приговором к расстрелу. Партия должна была воздействовать на судей и "шельмовать и выгонять" тех, которые поступали иначе. Таким образом, целью процесса эсеров не было выявление правды - он должен был служить средством пропаганды против политических противников. Следствие вел чекист Яков Агранов. Методы следствия в сравнении с 30-ми годами еще очень "гуманные", но уже используются и давление, и угрозы. И еще любопытный штрих к картине советской "законности" - эсеров судили по законам, которые не существовали при совершении их деяний, так как новый Уголовный кодекс вступил в силу лишь за неделю до начала процесса. Объявление о процессе эсеров вызвало реакцию в международном социалистическом движении. Эсеры и меньшевики в эмиграции требовали от Второго Интернационала поддержать подсудимых. Обе организации во время международной социалистической конференции в апреле 1922 года в Берлине добились от Коммунистического Интеранацио-нала определенных гарантий. В частности, им было обещано, что подсудимые не будут приговорены к смертной социалистов Эмиля Вандервельде и Артура Вотеса из Бельгии, Курта Розенфельда и Теодора Либкнехта (брата Карла Либкнехта) из Германии. Большевики оскорбились таким "давлением". И выставили в противовес "своих", проверенных членов Коминтерна (например, Клару Цеткин). Таким образом, процесс эсеров превратился в своего рода выяснение отношений между коммунистами и социалистами на международной арене. Процесс эсеров проходил в Колонном зале Дома Союзов в центре Москвы с 8 июня по 7 августа. Заседания шли шесть дней в неделю, с полудня до 17 часов и вечером с 19 до полуночи. В нем принимали участие некоторые высокопоставленные большевики. Председателем трибунала был Георгий Пятаков, государственным обвинителем - Николай Крыленко, по левую и правую руку от первого красного покурора восседали первые красные интеллигенты Анатолий Луначарский и Михаил Покровский. Перед судом предстали двенадцать членов Центрального комитета ПСР и десять рядовых членов партии. Из них самые известные - Абрам Гоц и Евгений Тимофеев. Все они, по меньшей мере, уже два года отсидели в тюрьме. В число обвиняемых следственными органами были включены еще двенадцать находившихся на свободе бывших эсеров (Григорий Семенов, Лидия Коноплева и др.). Их ролью, по сочиненному сценарию, было признать свою вину и обвинить своих бывших товарищей по партии. Этих обвиняемых "второй группы", защищали Николай Бухарин, Михаил Томский и другие, то есть защитники "второй группы" на самом деле выступали обвинителями "первой группы". Защитниками обвиняемых "первой группы" выступали вышеупомянутые западные социалисты и несколько видных русских адвокатов: Николай Муравьев, |
|
|