"П.В.Кочеткова, Т.И.Ревяко. Палачи и киллеры ("Энциклопедия преступлений и катастроф") " - читать интересную книгу автора

и с простонародной речью.
Глядя на него, нельзя было поверить, что это он поднял восстание на
"Потемкине", застрелил собстенной рукой нескольких офицеров и сделал во
главе восставших матросов свой знаменитый поход в Черном море.
Придя ко мне, он с любовью заговорил о Гапоне:
- А батюшка-то вернулся.
- Вернулся?
- Да. Два месяца в Петербурге прожил, "Союз" устроил.
- Кто вам сказал?
- Да он и сказал.
Гапон сказал Матюшенко неправду. Я знал, что Гапон в Петербурге не был,
а, прожив в Финляндии дней десять, вернулся за границу, причем никакого
"Союза" не учредил, а ограничился свиданием с несколькими рабочими.
Я не сказал, однако, об этом Матюшенко. Он продолжал:
- Эсеры... Эсдеки... надоели мне эти споры, одно трепание языком. Да и
силы в вас настоящей нету. Вот у батюшки дела так дела...
- Какие же у него дела?
- А "Джон Крафтон"?
- Какой "Джон Крафтон"?
- Да корабль, что у Кеми взорвался.
- Ну?
- Так ведь батюшка его снарядил.
- Гапон?
- А то кто же? Он и водил, он и во время взрыва на корабле находился.
Едва-едва жив остался.
Гапон никакого отношения к экспедиции "Джона Крафтона" не имел.
Действительно, из денег, пожертвованных в Америке, часть должна была пойти
на гапоновский "Рабочий Союз", в виде оружия, но этим и ограничивалось
"участие" Гапона.
- Вы уверены в этом?
- Еще бы: сам батюшка говорил!
- Гапон говорил вам, что он был на корабле?
- Да, говорил: и я, говорит, в Ботническом море был. Едва спасся.
- Вы хорошо помните?
- Ну конечно.
Не оставалось сомнения, что Гапон не брезгует никакими средствами,
чтобы привлечь в свой "Союз" Матюшенко. Но я все-таки еще ничего не сказал
последнему. Насколько же скептически Матюшенко относился к революционным
партиям, видно из следующего его характерного письма к В.Г.С. из Бухареста:
"... Поймите, что вся полемика, которая ведется между партиями, страшно меня
возмутила. Я себе представить не могу, за что они грызутся, черт бы их
забрал. И рабочих ссорят между собой, и сами грызутся. Вы знаете мое
положение в Женеве, что я совершенно один. Все как будто любят и уважают, а
на самом деле видят во мне не товарища, а какую-то куклу, которая
механически танцевала и будет еще танцевать, когда ее заставят.
Иной говорит: вы мало читали Маркса, а другой говорит, нужно читать
Бебеля.
Для них непонятно, что каждый человек может мыслить так же сам, как и
Маркс. Сидя в Женеве, я бы окончательно погряз в этих ссорах. Там партии
ссорятся, чье дело на "Потемкине", а здесь люди сидят без работы и без